уверен в том, что его удастся запустить до конца года. Между тем, в сюжете
«Туманности…» очень важное место занимает… «спутник №57»!
Ефремовский роман стал для нашей фантастики эпохальной вехой —
ничуть не меньшей, чем спутник для науки. Стоит только припомнить
дерзновенные мечты советских фантастов 50-х годов: ветроэнергетика, солнечные батареи на колхозных крышах, ледоколы, прожигающие паковый
лед струями горящей нефти… За год до «Туманности…» тот же журнал
опубликовал научно-фантастический рассказ об изобретателе, переделавшем
карбюратор своей «Победы». Он получил прибавку аж в двадцать
«лошадей»! «Перепад давления» был слишком велик: тридцатый век, развитой
коммунизм,
звездные
экспедиции…
Убогие
поделки
фантастов-"пятидесятников"
мгновенно
обратились
в
прах.
Можно
по-разному относиться к ефремовскому роману, что-то вызовет сегодня
только усмешку, но тогда «Туманность…» оказала громадное воздействие на
умы. Это почувствовали и на Старой площади. Писателю твердо пообещали
Ленинскую премию и массовые тиражи, если он «ввернет» скульптуру
Ильича в отдельное издание. Ефремов отказался. Вместо этого он «ввернул»
другой монумент — «…изваяние человека в рабочем комбинезоне Эры
Разобщенного Мира. В правой руке он держал молоток, левой высоко
поднимал вверх, в бледное экваториальное небо, блестящий шар с четырьмя
отростками передающих антенн. Это был памятник создателям первых
искусственных спутников Земли».
— Иван Антонович не был знаком с Бартини, — сказала нам вдова
писателя Таисия Иосифовна Ефремова. — Разумеется, я могу поручиться
только за те двадцать лет, что мы прожили вместе.
Примем к сведению.
В «предсмертном» письме 1966 года (писатель лежал в больнице в очень
тяжелом состоянии) Ефремов наказывал Таисии Иосифовне «…помнить, что
все письма, ни экспедиционные, ни семейные, фото, записи, адреса —
ничего не сохранилось от периода 1923-1953 гг. Я все уничтожил, опасаясь, что в случае моего попадания в сталинскую мясорубку они могут послужить
для компрометации моих друзей. По тем же причинам я не вел никаких
дневников». (Обратите внимание: записи и фотографии уничтожены с 1923
года, — когда в России появляется Бартини. Ясно также, что документы были
уничтожены в январе, феврале или начале марта пятьдесят третьего — до
смерти Сталина). И далее: «Оставшись одна, ты подвергаешься опасности
любой провокации… Может прийти сволочь, прикинувшись твоим или моим
другом, а потом обвинить в какой-нибудь политической выходке и схватить, а то и посадить. Вот это памятуй всегда, не пускай неизвестных людей; пустив, никогда не говори откровенно».