можно было ясно разобрать написанное мелом краткое ругательство».
Медных и каменных жуков с письменами на спинке — скарабеев — носили
древние египтяне. Скарабеи олицетворяли бога Ра, а на груди умершего жук
указывал на реинкарнацию. Этот знак носит и булгаковский иностранец:
«Еще разглядела Маргарита на раскрытой безволосой груди Воланда искусно
из темного камня вырезанного жука на золотой цепочке и с какими-то
письменами на спинке». Нетрудно догадаться, что прообразом Бендера и
Воланда послужил один и тот же человек.
Что пожелал купить Бендер в «Золотом теленке», — получив заветный
миллион? «Я покупаю самолет! — поспешно сказал великий комбинатор. —
Заверните в бумажку». Еще одна примета — шарф: «Его могучая шея была
несколько раз обернута старым шерстяным шарфом». Именно так ходил
Бартини! Правда, шарфы он признавал только одного цвета — белые — и
покупал их в Военторге на Кировском. Когда в тюрьме шарф отобрали, он
стал
накручивать
на
шею
вафельное
полотенце.
В
статье
о
«самолете-невидимке» И.Чутко вывел Бартини под фамилией Дунаев: по
документам барон родился в Австро-Венгрии, в маленьком задунайском
городке. «Ах, да!.. Волнующая история! Барон-изгнанник!..» — говорит
Бендер в седьмой главе. Муссируются и «баронские сапоги» Воробьянинова.
А в тридцать пятой главе «Золотого теленка» Остап почему-то
рекомендуется… Бендером-Задунайским! Это повторяется трижды —
достаточно для вдумчивого читателя.
В старгородском приюте Бендер встречает своего карикатурного
двойника — Пашу Эмильевича: именно он украл стул из красного уголка.
Эмилий Павел — римский полководец, завоевавший и ограбивший Грецию.
Но самый прозрачный намек на таинственного итальянца остался в главе
«Могучая кучка или Золотоискатели», опубликованной лишь в журнальной
редакции
первого
романа.
В
этой
главе
рассказывается,
как
Ляпис-Трубецкой сопоставил несколько сообщений о потрошителях стульев, и в его голове родилась идея поэмы: в одном из стульев спрятана формула
«лучей смерти». Поэт поделился замыслом с друзьями, и они решили
написать оперу «Железная роза» — про то, как за стулом охотятся лица
итальянской национальности — гроссмейстер фашистского ордена Уголино и
принц Сфорца, переодевшийся советским комсомольцем. В книгу этот сюжет
не вошел: итальянского гроссмейстера слишком легко связать с
«гроссмейстером» Бендером.
6. «ИНТЕРЕСНЫЕ РУКОПИСИ БЭКОНА»
Мы предположили, что булгаковский Воланд списан с Бартини. На
«красного барона» болезненно действовал свет полной луны, и это черта
отразилась в той главе, где иностранец под видом мастера посещает Ивана