— Давайте, помогу тащить.
— Ты отдыхай. Тебе нельзя со сломанными ребрами.
— Да все прошло уже! Не болит совсем.
— Ну… у нас и веревки-то больше нет.
Против этого возразить было нечего, и пришлось стоять и смотреть на их работу. Когда покореженную вышку оттащили на достаточное расстояние, ребята присели на кочки отдохнуть. Петро пожаловался:
— Вот ведь, есть опять охота. Айда уже в Лагерь, тут без нас справятся.
По пути в столовую я забежал к Лизе.
— Петро чего-то чудит. Видела?
— Ага. Пока ты спал, я его подключила и полный анализ провела. Абсолютно здоров, если не считать ожогов… а душой я не занимаюсь. Я начальнику уже доложила, если не наладится у него, вызовем бот и отправим его в город.
— Жалко.
— Ага, хороший человек. Вот ведь закон подлости, у него отпуск через месяц, чуть не дотянул.
За ужином я наблюдал за дядькой Петро. Он заказал разом две обычных своих нормы и съел, не отрываясь от тарелки. За его спиной появилась Лиза. Некоторое время она смотрела на него, нахмурясь, потом взяла за руку, что-то ласково сказала и увела — очевидно, в медблок.
Бурный день подходил к концу.
* * *
На утренней линейке Игорь спросил начальника:
— Владимир Сергеевич, вы с «Ртутью» связывались? Почему они не возвращаются?
— Да, связывался. Я им приказал оставаться в Ист-Каменске: шторм может повториться.
— До Ист-Каменска полчаса на боте…
Начальник рассердился и сказал Игорю много неприятных слов, заметив, что если тот соскучился по своей подружке, то может к ней бежать, а поднимать из-за сталкеров бот никто не будет, тем более из-за четырех безвирусных девчонок.
Игорь побледнел, и я понял, что сейчас он скажет что-то очень меткое и обидное, так что над начальником будут ржать не меньше недели, а сам, несомненно, отправится в карцер. К счастью, Толик вовремя наступил ему на ногу и украдкой показал кулак.
После линейки Игорь объяснил, все еще недобро косясь в сторону начальника:
— Я лишь хотел сказать…
Мы заржали.
Несмотря на то, что погода была вполне приличной, начальник запретил выходить в походы, так что каждому досталась какая-то разнарядка в Лагере. Меня послали резать мясного червя (чего я терпеть не мог), и я неохотно потащился к ферме. Ферма, как и большая часть Лагеря, была упрятана под землю, но в отличие от жилых помещений, довольно неглубоко. В потолке были прорезаны несколько вентиляционных отверстий, через них падал рассеянный свет, так что на ферме было довольно светло. Я прошел темный коридор, открыл дверь и сощурился. Странно, однако я не слышал хрюканья мясного червя. Я сделал несколько шагов и почувствовал отчетливый запах крови.