Смолину самому хотелось тоскливо вздохнуть. Не надо никакой другой мечты — машину б времени, и в Питер, этак в декабре семнадцатого, когда в обеих столицах не то что квартиры — дворцы наподобие юсуповского стояли бесхозные посреди всеобщего хаоса и совершеннейшей неизвестности. Пара недель там — и помирать потом не жалко…
— Была ещё шашка и пара маузеров, — продолжал Сергеич, почёсываясь. — Только когда в тридцать седьмом за дедушкой припёрлись, их, соответственно, прихватили в первую очередь. А всё это, — он ткнул пальцем в лежащие на столе предметы, — бабка ещё в тридцать шестом подальше от греха в чугунок запихала и в стайке закопала поглубже — а деду наврала, что в колодец выкинула. И правильно сделала: за такую чернильницу деду бы ещё навесили и службу в охранке в звании полковника… Как в воду глядела: в колодец они полезли и долго там шарились, а в стайке было по колено назёму, они и побрезговали пачкать хромачи… Любуйтесь, господин хороший, если имеете интерес, можете в руки брать и глазами рассматривать. Только заранее предупреждаю: я не в дедушку, революционной романтики не дождётесь, так что денежки я с вас намерен слупить немалые. Уясни себе это хорошенько, чтоб недоразумений не было потом. Всё равно уйдёт товар, как мне растолковали…
Дегтяренко подошёл к столу, сузив глаза, протянул руку. Фотографии и ветхие листочки бумаги с выцветшим машинописным текстом он рассматривал лишь мельком. Гораздо больше времени уделил медалям за беспорочную службу в полиции, с профилями Александра III и Николая II, окружёнными венком. Наконец взялся за чернильницу, приподнял её одной рукой легко, как пёрышко — здоров и силён был, бычок — без тени брезгливости, наоборот, с загоревшимися глазами (хотя и пытался сделать гладкую ряшку непроницаемой) разглядывал так и сяк, вертел, чуть ли не носом по ней водил, колупал ногтем, тёр послюненным пальцем… Инга наблюдала за ним с несказанным любопытством, зато Смолин — весьма бесстрастно. Молодой человек в галстуке, сразу видно, был здесь единственным, кого происходящее откровенно тяготило: не понимал он барских капризов, сразу чуется, вонюче ему тут и убого, холую сраному…
— Что думаете? — спросил Дегтяренко без особого интереса.
Смолин пожал плечами:
— Я всё же не эксперт, а торговец. Лично мне таких вещей в руках держать не приходилось, так что промолчу…
— Зря, — в голосе Дегтяренко звучало неприкрытое торжество, свидетельствовавшее, что клиент заглотил. — Конечно, здесь, в вашей глуши, экспертов толковых не найдёшь… Да они и без надобности. Такую патину не подделаешь…