Верити разбудили крики и стук в дверь комнаты Хоксуэлла. Она приоткрыла свою дверь и осторожно выглянула. В коридоре стояла Коллин в белом пеньюаре.
Она не переставая колотила в дверь и выкрикивала имя Хоксуэлла.
Верити вышла в коридор, чтобы узнать, что происходит. Дверь в комнату ее мужа приоткрылась, и стал виден свет от лампы. Хоксуэлл не спал.
Потом дверь распахнулась, и Коллин вошла.
Верити дошла до спальни Хоксуэлла и заглянула. Он был все еще в брюках и рубашке. Перед ним стояла, уперев руки в бока, Коллин. Ее лицо было искажено гневом.
— Ты что, сошел с ума? — свистящим шепотом спросила она. — Ты задался целью прославиться в этих краях как сумасшедший, как человек без тормозов, которого приличным людям следует избегать?
Он отвернулся, подошел к столу и, взяв перо, что-то записал на листе бумаги.
— Полагаю, ты имеешь в виду Томпсона.
— Да, именно его. Я только что узнала…
— Значит, я правильно услышал цокот копыт во дворе. Это он поднял шум?
— Нэнси прислала записку.
— Интересно, каких действий она ждет от тебя? Надеюсь, ты ответила, что в свое время она не все тебе рассказала. — Он положил перо.
Верити стало интересно услышать ответ Коллин, и она вошла в комнату.
— Если разговор о Бертраме, мне очень хотелось бы послушать.
Коллин в ярости посмотрела на Хоксуэлла.
— Пожалуйста, попроси ее уйти. Мне нужно поговорить с тобой.
— Говори, что хотела. Она все равно узнает.
— Хоксуэлл…
— Если она хочет остаться, она останется. У нее гораздо больше прав быть здесь, чем у тебя.
Коллин, видимо, собралась с духом и обратилась к Хоксуэллу, словно Верити не было в комнате.
— Это правда? Ты избил мистера Томпсона?
— Да.
— Хоксуэлл, ради Бога! Я думала, что ты больше не… Ты был пьян?
— Трезв как стеклышко.
— Тогда почему?
— Это останется между ним и мною. Я не виню тебя в том, что это ты представила меня Томпсону, но он негодяй, Коллин. Я ничего не хочу иметь с ним общего в будущем, кроме необходимых контактов, касающихся наследства Верити.
— Винить меня? Как тебе пришло в голову винить меня?
— Я сказал, что не виню тебя. Но кое-что выяснилось: это знакомство было неспроста. Но я не верю, что ты знала, какой это человек.
— Что бы ты о нем ни думал, твое поведение неоправданно.
— У меня было самое лучшее оправдание на свете. Если мистер и миссис Томпсон хотят, чтобы об этом узнали все, я заявлю об этом во всеуслышание. Однако уверяю тебя, что ни один приличный человек не встанет на сторону Бертрама.