Люси с трудом добралась до скамейки и села. Волна ударила по борту. Люси отскочила от накативших брызг как кошка.
Конн поднимал тугой главный парус с помощью лебедки.
— Спасибо.
Она уставилась на него безучастно.
— За предупреждение, — сказал он.
— Едва ли я могла позволить тебе вывалиться за борт.
Он был доволен.
— В самом деле.
— Я имею в виду, — сказала она. — Я не умею управлять лодкой. И плавать тоже.
Ах. Он вспомнил. Она боялась воды. Невероятно, для дочери селки.
— Ты должна научиться ладить с морем, — сказал он.
Она выпрямилась в своей безразмерной одежде.
— С морем все отлично. До тех пор пока оно само по себе, как и я. Когда нарушаются эти границы, мне становится не по себе.
Он признал ее вызов. Очень немногие смели бросать вызов ему.
Он должен был оскорбиться. Но вместо этого он был рад. Она была сильна духом, эта дочь Атаргатис.
Он посмотрел перед собой.
— Это всего лишь вода.
Она судорожно сглотнула, когда посмотрела на возвышающиеся волны, бегущие вдоль корпуса лодки. Ветер хлопал в парусах.
— Верно. Я предполагаю, что должна быть благодарна, что ты побеспокоился найти лодку.
— Я выбрал ее для тебя. После… — После того, как он взял ее среди виноградной лозы и тыкв. — После того, как мы встретились, — выкрутился Конн.
— Выбрал ее?
— В вашей гавани.
Она сдвинула брови, копируя взгляд своего брата Калеба.
— Ты имеешь ввиду, украл ее.
Конн пожал плечами.
— Селки не обзаводятся собственностью, как люди. Мы плывем по течению, как волны в море. И принимаем подарки, которые выносит приливом.
— Значит, ты просто берешь то, что хочешь.
Его раздражало осуждение в ее тоне. Он был селки, одним из Первого сотворения. Он не нуждался в ее одобрении.
— Мы берем то, что нам необходимо, — он встретил ее пристальный взгляд, позволяя памяти об их соитии вспыхнуть между ними. — И то, что предлагается.
Она густо покраснела. Но не отвела взгляд.
— Куда ты меня везешь?
— Домой, — он кивнул на правый борт, где берег раскачивался вверх и вниз в ритме лодки. — В Убежище.
Люси сжала кулаки так, что костяшки пальцев побелели, но взгляда не отвела.
— Это не дом. Не мой дом.
Он не хотел ее принуждать к этому. Но чем скорее она примет свою судьбу, тем легче будет им обоим.
— В свое время станет, — сказал он.
Конн на это надеялся.
— В свое время? — ее голос сорвался, в панике. Или в гневе. — Как долго ты будешь держать меня там?
Конн не ответил.
Она схватила выбившуюся прядь волос, отводя ее от лица. Позади нее белые барашки тянулись за лодкой по глубокому синему морю.
— Как долго? — настаивала она.
Что-то зашевелилось в его сердце, червь сомнения или жалости. Он уравновесил кливер, избегая встречаться с ней взглядом.