– …Приказываю: выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик…
Негромкий, отчетливый голос начальника заставы как бы отделяет нас от этих уютных домиков над прозрачной веселой рекой. Они ещё рядом, но путь наш до них долог – пока не замкнется названный в приказе маршрут. Уходя, как будто чувствуешь на себе живой взгляд Героя. Сколь же велика сила благодарной человеческой памяти и как нужна эта память нам самим! В ней и отцовский мудрый завет, и боевой опыт, выстраданный в жесточайших битвах, – опыт, сберегающий сыновей и внуков. Стоит на заставе бронзовый генерал, провожая и встречая пограничные наряды, – её вечный начальник, вечный часовой Родины, и от его близости увереннее становится молодой пограничник, как будто во всякий миг он может опереться на это надежное бронзовое плечо, как будто все те бойцы, которых водил Николай Николаевич Олешев в наряды и огневые атаки, идут рядом по дозорной тропе. Через героев страны мы приобщаемся к её общей славе и силе…
Мы двигались особым маршрутом, минуя дозорные тропы, и в самой голове отряда на первом километре пути случилось происшествие. Гнедой Пенал под сержантом Ведерниковым «запротестовал». Закусив удила, он упорно потянул к знакомой «дозорке», и ни увещевания, ни понукания на него не подействовали. Зло сверкая глазами, выгнув шею, жеребец уперся, как каменный. Пришлось сержанту уступить место головного дозорного, вперед выдвинулся сам начальник заставы, и за командирским Орликом послушно двинулись остальные лошади. Пропуская нас, Пенал укоризненно косил горячим глазом, но всё-таки пошел за отрядом. Мой сосед рядовой Сергей Лапшин посмеивается:
– Пенал – конь бдительный. Небось заподозрил, что хозяин самовольно решил укоротить маршрут. Не будь с нами майора Белянина, пришлось бы Ведерникову давать крюку в семь верст.
Сержант между тем, наклонясь к уху всё еще сердитого коня, что-то терпеливо говорил – кажется, объяснял, что на «дозорке» несут службу другие, что сегодня наш путь не совсем обычен, и конь успокаивался, мотал головой, вроде бы понимая наконец, чего хотят люди, потом гордым скоком унес хозяина на его место – в голову отряда.
Лошади на границе особенные. Очень послушные командам и бережливые к всадникам, выносливые и упорные на горных подъемах, спокойные на скользких каменистых спусках, бесстрашные над головокружительными обрывами, они помнят дозорные тропы лучше самих хозяев. Ведь служба их на заставе гораздо продолжительнее солдатской. Привычка изо дня в день проходить строго установленный маршрут, отступление от которого недопустимо, въедается в самую кровь животных, поэтому лишь нарушение знакомого порядка способно вывести их порой из равновесия, вызвать непослушание. Мы сами виноваты, что начали непривычный маршрут от привычной «дозорки», Пенал рассердился справедливо. Зато посади на такого Пенала самого неопытного пограничника и отпусти поводья – он без понуканий пройдет маршрут от точки до точки, только поглядывай вокруг!