– Нет, – ответила женщина. – В шестой раз. Чего бояться? Обычное дело.
Она тихо стонала и едва слышно говорила. Тихие слова с перерывами на боль.
Рождение ребенка – необыкновенное дело. Душу переворачивает. Даже у таких балбесов, как Зиновьев и Старосельцев. Комок у горла сам по себе, не прося разрешения. И слезы на глазах. Наверное, во время рождения ребенка бог всем целует макушку. Учит уму-разуму. По-своему.
– Кто? – спросила женщина.
– Девочка.
Женщина улыбнулась. Ей положили ребенка на грудь. Он плакал громко и требовательно, говоря: я пришел. Слышите? Я пришел!
– Дура ты, – сказала ей акушер-гинеколог. – Снова рожать придешь?
– Красавица, – ответила женщина. – У меня все девочки красавицы. Одна другой лучше.
Я тихо заплакала в стороне. Мне было тоскливо. Не знаю почему. Наверное, потому, что я девочка, а у меня нет мамы, которая сказала бы мне, что я красавица. Или еще отчего-то.
– Имя придумали?
– Петя! – рассмеялась женщина.
– Господи! У твоего мужа фантазии кот насрал. Из года в год Петя да Петя. Мужиков надо душить еще в пеленках!
– Не надо, – возразил Старосельцев. – Мы все равно помрем. На войне какой-нибудь.
Мы разбрелись по родблоку учиться уму-разуму. Я зашла в послеродовую. В ее темном углу лежала женщина с медовыми волосами, такими же длинными, как у меня. Ее трясло от макушки до пяток. Я оцепенела от неожиданности. Ее трясло, я смотрела. Вся кровать была в крови. Она расползалась по белым простыням, как по промокашке. Тихо и вкрадчиво. Женщина меня не видела, она глядела в потолок белыми глазами. Только склерами.
– Твою мать! Хрень-дребедень!
Я вздрогнула и очнулась.
– Елизарова! Аборцанг с эфиром! Быстро! Кровь второй группы, резус плюс! Каталку сюда, твою мать! Что вы как мухи сонные? Задушу за материнскую смертность! Всех!
Женщина с медовыми волосами умерла. Спасти ее не смогли. Шесть маленьких русских красавиц остались сиротами. За один час.
После родов организм впрыскивает в кровь женщины эндорфины, чтобы забыть о боли и радоваться новой жизни. И женщина рожает снова. Вот такая выдумка бога.
Я подперла подбородок кулаками и смотрела, как Илья ест. Когда он ест, у него, оказывается, тоже образуются ямочки. Человек с ямочками на щеках на все случаи жизни.
– Илья, если я умру, что ты будешь делать?
– Хоронить.
У меня на глаза набежали слезы.
– Господи! Опять начинается! Что ты все время ревешь? Каждый божий день? Не хочешь похороны, выбирай на любой вкус. Бальзамирование, кремирование! Все что угодно!
– Кремирование. Это дешевле.
– Что за дурацкий вопрос? – вспылил Илья. – Что делают с теми, кто умер? Нормальные люди их хоронят!