— Кирилл!! — закричал профессор, обнимая меня, почти как родного сына. Я тоже был рад видеть Романа Витальевича, но такого бурного приёма я, честно, не ожидал.
— Как ты? — поинтересовался он.
— Хорошо.
— Давай-давай проходи, — жестом приглашая в дом, произнёс профессор.
Усадив меня за стол, Технарь налил себе и мне по кружке знаменитого чая с ВДНХ — лучшего, ну, естественно, за исключением настоящего чая. Последний раз я видел Технаря почти 2 года назад — на «похоронах» моего отца. Точнее, как бы кремация и как бы похороны. Нет, мы не вытаскивали трупы на поверхность, чтобы мутанты их съедали, — зачем лишний раз подкармливать и подманивать этих тварей к своей станции?! И не продавали трупы на свинофермы для корма этим всеядным животным, — мы не богачи, но таких денег нам не надо. На некоторых станциях трупы сжигали, используя получавшиеся тепло и энергию в своё благо. Мы же сжигали трупы в специальной камере… С вытяжкой… Всё как надо… Затем развеивали пепел, так сказать, по ветру. Глупо?! Ну, может быть. У каждого общества свои причуды. По нашему мнению, так их души как бы навсегда оставались среди нас. Ещё это уравнивало всех жителей станции, не смотря на их вероисповедание. Расспросив меня о всяких мелочах, Технарь взял паузу и, сделав глубокий вдох, спросил: Как твоя болезнь, Кирилл?
В детстве, лет в 12–13, я по своей неосторожности и глупости попал под сильное радиационное излучение. Никаких внешних дефектов это не вызвало. Облучение повлияло на меня другим образом — ночью, вернее, когда я спал, я становился, если так можно назвать, лунатиком. Я вставал, куда-то шёл, затем возвращался туда, где спал, но на утро ничего этого не помнил. И всё бы ничего, но все мои действия во время этих похождений носили деструктивный характер. Я пытался поджечь дом, что-то ломал, нападал на случайных прохожих. Это лишь малая часть того, что я пытался, да и вообще мог натворить. Поэтому уже лет 15 я ложился спать, приковывая наручниками одну из своих рук к чему-нибудь прочному. Ключ от наручников я клал в карман штанов, но, слава Богу, никогда во сне не доставал его. Мой отец сделал многое, чтобы найти средство от этой необычной болезни, но так и не нашёл. Теперь я в одиночку продолжаю бороться со своим недугом. Пока безуспешно. Но я не сдаюсь!!
— Всё также, — ответил я.
Технарь тяжело вздохнул и налил ещё чаю. Время за разговорами пролетело незаметно.
— О, уже поздно. Пора ложиться спать, — тихо, но резко произнёс профессор.
Толи от усталости (хотя откуда она могла взяться?), то ли от чего-то ещё я ощутил в теле сильную слабость. Мои глаза буквально слипались. Голова мало чего соображала, словно в алкогольном тумане. Я, шатаясь, встал и тут же лёг на предоставленную мне профессором кровать. В ту ночь наручники так и остались лежать в моём рюкзаке…