— Мир вам!
С площади, на которой стояла толпа верующих, в этот момент ворвался в святыню женский голос:
— Солдаты приближаются! Спасайтесь!
Епископ Никодим звонким и сильным, звучавшим, как страстный приказ, голосом, повторил:
— Мир вам!
Он сошел со ступеней алтаря, держа в руке железный крест, и пошел сквозь толпу; за ним шел поп с дьяконом и множество верующих.
Человеческое море, с пением гимна Воскресения, выплеснулось на крыльцо и на площадь.
Толпа шла плотной толчеей. Рядом с епископом шагали Петр и Георгий Болдыревы, сосредоточенные, взволнованные, ничего не помнящие.
Они ни о чем не думали. Кто-то другой, несравнимо более могущественный, зажал в своей ладони их волю и все порывы чувств. Разум отзывался слабым голосом. Опасность… смерть! Но они не слушали предупреждений… Они звучали для них как влетавшие в святыню звуки улицы. Слабые, убогие, чуждые, надоедливые. Надо было идти, и они шли. Должны были идти!.. В этот момент они были маленькими атомами, кружившимися в вихре урагана, вырвавшегося из бескрайней бездны вселенной. Они не могли, не смели вырваться за пределы круговорота, вместе с ним должны были они пройти до конца неведомый путь, исполнить таинственное предназначение.
Все мысли и чувства утонули в осознании обязательного, общего движения, безымянного героизма не требующей вознаграждения жертвы.
С другого конца улицы шагали два армейских отряда.
Они развернулись в шеренги и остановились.
Донеслись слова команды. Щелкнули вскинутые на плечо винтовки.
— Разойтись, не то будем стрелять! — крикнул, шепелявя, офицер-латыш, командующий отрядами красной гвардии.
Сплоченная в одно целое, молящаяся толпа не дрогнула, не пошатнулась, не остановилась ни на мгновение. Плотной, невозмутимой стеной надвигалась она прямо на латышей.
— Раз!.. два!.. — пронзительно крикнул офицер.
Проскрежетали винтовочные затворы. Головы уже прижались к прикладам, офицер уже поднял саблю, чтобы отдать команду, как вдруг из шеренги второго отряда донесся отчаянный крик:
— Товарищи, защитим наших братьев от латышей! Мы здесь на своей земле, а не какие-то приблудыши!
Винтовки щелкнули снова, проскрежетали затворы и заблестели направленные в красногвардейцев стволы.
— Опустить винтовки! — скомандовал офицер-латыш. — Налево, марш!
Латыши, чеканя шаг, быстро удалились.
Русские солдаты сняли шапки и, закинув винтовки на плечо, пошли впереди процессии. Их голоса слились с хором верующих, которые пели:
Христос воскрес из мертвых,
Смертью своей победив смерть,
И людям доброй воли
Дал жизнь вечную на небесах…