строго спросила она с красным как у индюка лицом.
– Я хочу кое–что сказать, если не возражаете, – сказала Тиффани. – И это очень важно.
Она чувствовала, что клубок боли потерял терпение, и пытался вырваться на свободу. Ее ладони
стали липкими от пота.
– Ты творила черную магию! Признавайся!
Тиффани сделала глубокий вздох.
– Понятия не имею, о чем вы, – сказала она, – а вот, что я знаю, это то, что я сейчас удерживаю за
плечом всю остававшуюся в Бароне боль, и мне ее нужно как можно скорее от нее избавиться, но я не
могу сделать это в присутствии такого большого числа свидетелей. Разрешите? Мне немедленно
нужно выйти на открытое место! – Она оттолкнула мисс Безызъянц с дороги, а стражники быстро
отступили кто–куда к великому неудовольствию сиделки.
–Не отпускайте ее! Она же улетит! Они так всегда делают!
Тиффани очень хорошо знала внутреннее устройство помещений замка. Местные все его знали.
Вниз по ступенькам находился внутренний дворик. Туда-то она и поспешила, чувствуя, что боль
заволновалась и старается освободиться. Если хотите всегда держать ее в узде, о ней следует думать
скорее как о животном, но это не надолго срабатывает. Скажем, не так долго… ну, прямо скажем, как
сейчас.
Сержант возник за ее спиной, и она схватила его за руку:
– Не спрашивай зачем, – постаралась сказать она сквозь стиснутые зубы, – но быстро подбрось
вверх свою каску!
Он был достаточно разумен, чтобы послушаться и словно суповую миску подкинул каску в
воздух. Тиффани выпустила следом боль, чувствуя как нечто гладкое и пугающее вырвалось на волю.
Каска замерла в воздухе, словно ударившись о невидимую стену, и упала на мостовую. окутавшись
облаком пара. Она была сплющена.
Сержант поднял то, что только что было шлемом и тут же выронил.
– Ой, она чертовски горячая! – Он уставился на Тиффани, которая, пытаясь перевести дыхание, стояла прислонившись к стене. – И ты каждый день забирала подобную боль?
Она приоткрыла глаза.
– Да, хотя обычно у меня было вдоволь времени, чтобы найти нечто, куда ее выпустить. Вода и
камни не очень подходят, а вот метал в самый раз. И не спрашивай почему. Если я буду пытаться
разобраться в том, как это работает, в следующий раз может не получиться.
– А еще я слышал, что ты можешь делать всякие штуки с огнем. Это правда? – восхищенно
добавил Брайан.
– С огнем работать просто, если только с головой все в порядке. А вот с болью… боль
сопротивляется. Боль – живая. Боль враждебна.
32
33
Сержант осторожно потрогал каску, в надежде, что теперь она достаточно остыла, чтобы ее