— Сколько я твержу тебе, чтобы ты сменил адвоката, — сказала она, передавая мужу газетную вырезку. — За это время мы успели бы не только получить деньги, но и истратить их. Что за радость, если нам сунут деньги в гроб, как индейцам.
Полковник прочитал вырезку двухлетней давности. Затем положил её в карман рубашки, висевшей за дверью.
— Но для смены адвоката тоже нужны деньги.
— Ничего подобного, — решительно возразила женщина. — Мы можем им написать, чтобы они вычли эти деньги из пенсии, когда выхлопочут её. Это единственный способ их заинтересовать.
И вот в субботу полковник отправился к своему адвокату, который встретил его, беззаботно покачиваясь в гамаке. Это был огромный негр, у которого в верхней челюсти сохранилось только два резца. Он сунул ноги в сандалии на деревянной подошве и открыл окно кабинета. У окна стояла пыльная пианола, заваленная рулонами бумаги, старыми бухгалтерскими книгами с прикрепленными к ним вырезками из «Диарио офисиаль» и разрозненными бюллетенями Инспекторского надзора. Пианола без клавиш служила также и письменным столом.
Прежде чем объяснить причину прихода, полковник высказал беспокойство состоянием дела.
— Я же вас предупреждал, что такие дела не решаются в несколько дней, — сказал адвокат, воспользовавшись паузой. Его совсем разморило от жары. Он откинул спинку раздвижного кресла и почти лежал в нём, обмахиваясь рекламной брошюрой. — Мои доверенные лица постоянно пишут мне, что не следует терять надежды.
— И это тянется уже пятнадцать лет, — сказал полковник. — Похоже на сказку про белого бычка.
Адвокат пустился в весьма красноречивые описания административного лабиринта. Кресло было слишком узким для его перезрелых ягодиц.
— Пятнадцать лет назад было легче, — заключил он. Тогда существовала муниципальная ассоциация ветеранов, в которую входили люди из обеих партий. — Он втянул в лёгкие обжигающий воздух и изрёк, будто сам только что придумал: — В единстве — сила.
— Для меня это не подходит, — сказал полковник, впервые осознав своё одиночество. — Все мои товарищи умерли, дожидаясь почты.
Но адвокат продолжал твердить своё:
— Закон был принят слишком поздно. Не всем повезло, как вам: вы были полковником уже в двадцать лет. Кроме того, закон не указывал, откуда взять деньги на пенсии, так что правительству пришлось перекраивать бюджет.
Старая песня. Каждый раз, слушая её, полковник испытывал глухую досаду.
— Мы не просим милостыни, — сказал он. — Мы не просим об одолжении. Мы рисковали шкурой, чтобы спасти республику.
Адвокат развёл руками: