— Только немедленное наступление обеспечит нам благосклонность фортуны! — сказал Нарбонн. — Лишь так победа окажется в наших руках, ибо решительность всегда приносила щедрые плоды! Промедление их величеств не подлежит разумным объяснениям. Неужели страх, охвативший их, настолько силен, что лишил их рассудка!
— Да, вы правы! Я активно веду агитацию, народ хочет войны! Все дело в монархах. Надо же, в последний момент они струсили, во всем виноваты эти недобитые аристократы!
— Будьте покойны, — усмехнулся Нарбонн. — У меня сегодня беседа с королем. Я уговорю его отстранить неугодных нам людей. Генералы армии поддерживают меня. Людовик не обладает достаточной силой духа, чтобы отказать мне.
— Удачи. Объясните все Людовику Тупому.
Нарбонн понимал, что монархия постепенно теряет свое влияние. Двойную игру он продолжал, но больше склонялся к стороне Бриссо и Лафайета. Перед ним раскрывались новые возможности, о которых он не мог даже мечтать при Старом Порядке.
Нарбонн был уверен в себе. Спустя несколько минут он твердым шагом шествовал по королевскому дворцу. Министр привык нарушать придворный этикет. Наглый красавчик нередко заявлялся к королю без предварительного доклада. Нарбонн возомнил, что ему можно все.
Людовик сидел за столом, обитым сукном, и медленно раскладывал пасьянс, мурлыча под нос детскую песенку. Флегматичное лицо монарха ничего не выражало, глаза были пустыми.
— Опять вы без предварительного доклада, — проворчал Людовик.
Его тон был спокоен, ни капли укора.
— Говорите, с какой целью пожаловали! — велел он Нарбонну.
Нарбонн с большим трудом сдержался, чтобы не чертыхнуться.
— Ваше Величество, — произнес он, небрежно кланяясь. — Важные дела прислали меня к вам, сир. Дела, которые не терпят промедления! Необходимо немедленно снять с должности Бертрана де Моллевилля, отстранить фельянов и прочих аристократов вплоть до удаления их из дворца. Эти лица, называющие себя вашими друзьями, вносят смуту и раздоры, их путанные речи не позволят вам, сир, сосредоточиться на главных целях! Особенно опасен Делессар, если бы не он, Франция уже вела бы военные действия! Эти люди хотят вашей погибели и свержения монархии!
Нарбонн понимал, что переврал, и надеялся, что «умный» Людовик не заметит подвоха.
Король, мирно раскладывающий пасьянс, окинул Нарбонна удивленным взглядом. Пусть монарх был инфантильным и безвольным, но о том, что он Людовик — король французов — не забывал. Его и раньше раздражало отвязанное поведение Нарбонна, и теперь чаша терпения переполнилась.
Как всякий король, Людовик любил почести, лесть, заискивание, а не командный тон.