К счастью, троица довольно быстро поела и тут же ушла. Однако когда Мадлен собралась ложиться спать, Рэнсом приказал ей как следует проверить засовы на ставнях, крепко-накрепко закрыть дверь и вдобавок вручил ей свой сотовый телефон, по которому она могла бы связаться с ним в любое время.
– Ты думаешь, эти трое еще вернутся? – спросила она, удивленная такими предосторожностями.
– Честно говоря, нет, – спокойно ответил Рэнсом. – Но я не хочу давать им ни малейшего шанса.
– По-твоему, они бандиты? – не сдавалась Мадлен.
Рэнсом пожал плечами:
– Да кто их знает – может, и бандиты. Или мятежники. Или еще кто-нибудь – торговцы наркотиками, к примеру…
– Но почему… – начала Мадлен, но Рэнсом прервал ее:
– У них было оружие.
– Правда? – удивилась Мадлен. – А я не заметила…
– Зато я заметил, – лаконично отозвался Рэнсом. – И… если хочешь, назови это предчувствием.
Мадлен с пониманием кивнула – за время знакомства с Рэнсомом она уже научилась доверять его предчувствиям.
Рэнсом снова обратился к ней, явно не желая оставлять ее одну:
– Все в порядке?
– Да.
– Хорошо.
Когда он повернулся, чтобы идти, Мадлен снова окликнула его:
– Рэнсом!
– Да?
Она хотела сказать ему так много, что не знала, с чего начать. В конце концов она просто призналась:
– Я очень рада, что ты здесь.
Рэнсом посмотрел на нее с удивлением, а потом рассмеялся:
– Я тоже рад – да поможет мне Господь.
Он вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой дверь.
– Закройся изнутри! – крикнул он.
Так она и поступила.
Пожелав Мадлен спокойной ночи, Рэнсом обошел вокруг дома – внимательно проверил все дверные и оконные засовы. Вокруг все, казалось, было тихо и спокойно. Слегка промокший от накрапывающего дождика, Рэнсом, вернувшись, закрыл дверь на засов. Потом он пошел в бар, где его уже ждал Мигель с двумя стаканами виски.
– Выпьешь? – предложил юноша.
– Спасибо, – сухо поблагодарил его Рэнсом.
Они выпили. Рэнсом закурил сигарету, довольный тем, что сегодня в течение дня курил мало. В окно стучал дождь, а над головой вращался вентилятор. Тихо, безмятежно – особенно в уютном свете керосиновых ламп.
– Ты очень изменился со времени твоего последнего приезда в Монтедору, – неожиданно сказал Мигель.
– В каком смысле? – не понял Рэнсом.
– Раньше ты никогда никого и ничего не боялся, – с прямотой заявил ему Мигель.
Ответ удивил Рэнсома. Он внимательно посмотрел на Мигеля:
– Никогда и ничего не боялся?
Мигель покачал головой:
– Нет, конечно, боялся, как и все люди, – но не настолько, amigo [8].
Рэнсома словно ударили в грудь. Он молча уставился на стакан виски. Что тут скажешь? Мигель прав: да, Рэнсом действительно боялся – боялся за нее. Даже если его ощущения и нельзя было назвать паническими – как, к примеру, вчера, во время той заварушки, даже если это не был холодный страх, который он испытал всего час назад, наблюдая, как трое незнакомцев посматривают на Мадлен, – Рэнсом знал, что подобного с ним никогда прежде не случалось. Он опасался, что его страх передастся самой Мадлен; а ведь первая заповедь профессионального телохранителя гласит: спокойный, трезвый рассудок – прежде всего.