В первый же день он предупредил мать и Кэтрин, чтобы они, поднимая телефонную трубку, никогда не заговаривали первыми.
Поздно вечером Кэтрин сидела на постели, укачивая Эмилию, когда в спальню зашел Колин.
— Сегодня несколько раз звонил телефон, — тихо сообщила Кэтрин.
— И что?
— Ничего. На том конце молчали. И так несколько раз.
— Тогда все понятно. Они пытаются выяснить, здесь ли ты. Пока ты молчишь, они ничего не узнают. Если же вздумают рассматривать дом в бинокль, то все равно ничего не увидят.
— Да, пока я не начну выходить на улицу, — уточнила Кэтрин.
— Надеюсь, что скоро им все это надоест, и они попробуют поискать в другом месте.
— А ты не думаешь, что они могут выйти на наш след, побывав в больнице?
— Если у них хватит сообразительности, то разумеется.
— И в больнице они узнают, что я поехала к тебе домой.
— Поэтому будь предельно осторожна, а со временем я помогу тебе выбраться отсюда.
— Мы закажем несколько билетов на одно и то же время, но в разные города. Пусть гоняются за нами по всей стране. Твоя мать души не чает в Эмилии...
Колин взволнованно вздохнул.
— Любая мать мечтает о внуках. Сейчас ей кажется, что ее мечта готова сбыться. Но я никогда снова не женюсь.
— Почему ты так в этом уверен? — возмутилась Кэтрин. — Еще сто раз передумаешь. В тебе самом так много любви и тепла...
— Я не хочу жениться, — грубо огрызнулся он, — терять любовь слишком больно.
Кэтрин понимала, что он имеет в виду. Внешне Колин казался таким сильным и непобедимым, а на самом деле у него была нежная и ранимая душа. А ведь Надин уже просто обожает Эмилию, да и сам Колин в ней души не чает.
— Я очень сочувствую твоей утрате, Колин, — тихо сказала она.
— Понимаю, — вздохнул он. — Порой мне кажется, что все мы дети у кого-нибудь на руках — я, ты, Эмилия. Даже моя мать. Мы так чувствительны к боли...
— Но ты не всегда будешь страдать, Колин. Рано или поздно ты излечишься.
— Это бессмысленный разговор, — отрезал он. — Пойду проведаю собак.
Одевшись, он вышел из дома. Судя по его сумрачному виду, надолго, решила Кэтрин. Она взяла на руки Эмилию и прижала ее к лицу, думая при этом о Колине и мечтая снова оказаться в его объятиях.
Дни проходили за днями, недели — за неделями, и постепенно жизнь вошла в нормальную колею. Зимняя метель сменилась буйными мартовскими ветрами, которые с силой обрушивались на дом, словно пытались его раскачать. На первый взгляд все было спокойно, однако загадочные телефонные звонки раздавались почти ежедневно. По мере того как Кэтрин набиралась сил, в ней росла тревога — и Колин это понимал. Да и сам он становился все более раздражительным — и причиной тому была Кэтрин. Его дом был слишком мал, чтобы избегать постоянных столкновений в весьма пикантных ситуациях. Например, она выходит из ванной, завернутая в одно полотенце, подхватывает на руки дочь, и Колин случайно видит, как от этого движения у нее обнажается грудь...