Украдкой мы спустились на нижний этаж замка, туда, где находился основной вход в винный погреб. Охраны здесь не было, а с огромным дверным замком моя спутница справилась при помощи отмычки.
— Помните, — сказал я, когда, миновав ряды огромных дубовых бочек, мы уже подошли к ведущей в библиотеку винтовой лестнице. — Нам нужно разжечь в баронессе такую похоть и довести ее до такого состояния блаженства, выше которого для нее не сможет быть уже ничего на свете.
— Постараемся, — сказала рыжеволосая. — Если этот ритуал получался у тебя раньше, то получится и теперь. А не получится, придумаем что-нибудь еще.
Библиотека, погруженная в тот момент в полумрак, являла собой следующее зрелище: у самых ее дверей стояло два высоких подсвечника, на которых пылали свечи, тут же дымили курильницы. Вокруг в изобилии были развешены клочки бумаги и пергамента, где рукою Быстрых Глазок было коряво начерчено имя Великого Инкуба. В центре комнаты стояла на четвереньках баронесса, чья шея и запястья были захвачены в изрисованные теми же магическими символами колодки. На полу, перед лицом ее была расстелена большая карта, на которой, как ей было сказано, дух обозначит нынешнее пребывание супруга. К кистям же баронессы Зубень были привязаны два бубна с бубенцами, беспрестанно звякая которыми она, что-то нараспев возглашала. Это придумала Быстрые Глазки, чтобы скрыть шум от нашего появления.
Прислушавшись я разобрал слова произносимые томным и тягучим, от воздействия эликсира, голосом:
— Приди же, приди… Где ты, мерзкий похотливый развратник?.. Как мог кинуть меня столь надолго?.. Я ли не пожертвовала тебе свою девственность?.. Я ли не добродетельная жена?.. Неужто ты мог бросить меня лишь потому, что не подставила тебе зад, ибо это не подобает благородной дворянке?.. Вот, я вся горяча и гораздо лучше твоих шлюх, с которыми ты изменяешь мне…
Пользуясь тем, что звук наших шагов скрывается этим беспрестанным завыванием и звоном бубенцов, мы неслышно приблизились к баронессе сзади и Быстрые Глазки незаметно задрала ее подол, который, по счастью, оказался достаточно широк. В отраженном от стен свете блеснуло то бесчеловечное металлическое сооружение, коим барон опоясал перед расставанием свою половину, но моя сообщница справилась с замком столь виртуозно, что баронесса даже не заметила, как оказалась от этого доспеха избавлена. Я же, не стесняясь своих спутников, ибо и сам уже находился под действием эликсира, поспешно преклонил колени и обнажил тот свой орган, который был более всего мучим похотью.