— И много ты секретов знаешь, чтобы их выдать?
— Ну только если расположение аэродрома…
— Негусто! Потому сади спокойно. К немцам резона идти нет – сдавать-то им нечего, а с пустыми руками – несолидно. — Михаил засмеялся.
Василий шумно выдохнул:
— Я уж испугался было, когда ты про немцев заговорил, решил – ты всерьез.
— Ты что, сдурел? Я хоть и штрафник, человек для особиста и женщин падший, но понятие о чести, о Родине и долге перед ней у меня есть.
— Прости, обидеть не хотел.
— Не извиняйся, но больше так думать даже не моги – прибью.
Пилоты замолчали и молча сидели довольно долго.
Под утро стало заметно прохладнее – даже попрыгать пришлось, чтобы согреться. Само собой, здесь – не юг. Днем солнце греет – лето все-таки, однако ночи прохладные. И комарье еще донимает, так и зудит над ухом.
На востоке начало светлеть. Где-то далеко залаяли собаки.
— Не нас ли с собаками ищут? — всполошился Василий.
— Не должны. Ночью нас видно не было, мотор не работал, стало быть, и не слышал никто. Теперь надо сидеть тихо, из леса не показываться. Даст Бог – пронесет.
Рассвело. Михаил стал осматривать мотор. Двигатель цел, свечи, провода – все на месте, ни одной царапины. Но ведь пахло бензином, когда мотор заглох.
Пальцами он начал ощупывать бензопровод. Есть! Нашел! Шальной пулей перебило бензопровод – тоненькую трубочку, ведущую от бензобака к мотору. Надо же, ровно срезало, как бритвой. Тут и дела-то – найти кусок резинового шланга и надеть на перебитые концы. Но это легко сделать на аэродроме, когда под рукой есть и шланги разных диаметров, и хомуты для них. Да с хомутами для затяжки еще ладно: ну будет бензин подсачиваться – переживем. Где шланг взять? И кусочек-то нужен небольшой, сантиметров восемь. Десять – так уж совсем хорошо.
Михаил стал осматривать моторный отсек. Пожалуй, вот от этого шланга можно отрезать небольшой кусок.
— Василий, у тебя нож есть?
— Не положено штрафнику.
— Я тебя не спрашиваю, что положено, а что не положено. Острое что-нибудь есть?
Василий со вздохом полез в кабину, покопался там и протянул Михаилу перочинный нож.
— Ну видишь, а говорил «не положено, не положено»… Вот заложу я тебя особисту.
— Ты же сам попросил, — растерянно проговорил Василий.
— Успокойся, пошутил я, — усмехнулся Михаил. Лезвие у ножа было короткое и туповатое, но кусок резиновой трубки Михаил отрезал. Надел отрезок на концы перебитого бензопровода. Закрепить бы их чем-нибудь. От вибрации мотора резина соскочить с трубки может, тогда опять садиться придется. Но дважды с вынужденной посадкой вряд ли повезет. Михаил снял сапоги, стянул бриджи.