– Ты хочешь сказать, что я обязан тебе за то, что убил льва? – злорадно спросил фараон. – Мне кажется, что твоей заботе нет конца, мой дорогой подданный.
Легкая улыбка скользнула на лицах тех, кто посмел выразить свои чувства, а Эай медленно поклонился царю и сказал:
– Честь, оказанная этому рабу, является честью, оказанной мне, и, с вашего разрешения, пусть люди знают, что это так.
Два солдата немедленно выступили вперед и укрыли Гора, а один из рабов поднял голову раненому и поднес к его губам серебряный кубок, который возили с собой исключительно для фараона. Эай, увидев это, улыбнулся.
– Честь действительно оказана мне, – сказал он.
Наступило время сиесты, и Мару пошел к пристани. Там он увидел отдыхавших в тени нубийских носильщиков. Они ели пресные сухие лепешки, запивая их мутной водой, и лениво наблюдали за Мару, когда он проходил по причалу мимо лодок, бросая в их сторону беспокойный взгляд, который безуспешно пытался скрыть.
– Посмотрите на маленького писца, – сказал один из них другому. – Как опрятно он выглядит в белом опоясании и с кисточкой за ухом!
– Смотри, он краснеет! – заметил его собеседник, выплевывая камень, попавшийся в его хлебе, и протягивая длинную руку, чтобы взять воды. – Да, это действительно так! Забери у него кисточку и выброси ее! Правда ли, что тебя били по твоей бедной маленькой спине до тех пор, пока ты не согласился привести солдат? Какой позор!
Это действительно было правдой, и Мару, сильно покраснев, ускорил шаг, который постепенно перешел в бег, и тогда группа нубийцев один за другим начали смеяться.
– Смотри, мальчик! Смотри, куда ты идешь! – воскликнул крепкий мужчина, хватая его за руку как раз в тот момент, когда он хотел свернуть к переулку. – Может ли человек спокойно дойти до своей лодки, чтобы его не столкнули с пристани?
– А у вас есть лодка? – заикаясь спросил Мару. – И вам… вам нужен мальчик?
– Конечно нет, – сказал человек высокомерно. – Иди домой к своей маме.
Он повернул Мару лицом к переулку и так сильно толкнул его, что тот упал. Мару услышал громкий смех нубийцев, и в глазах у него все потемнело.
– Так, значит, ты хочешь убежать, мой мальчик? – спросил хриплый голос, когда Мару взял край опоясания, чтобы вытереть кровь с содранных коленей. Он посмотрел на обращающегося к нему несимпатичного человека и медленно встал, не зная, что ответить.
У человека, стоящего около него (а это был египтянин), была очень темная кожа. Однако толстые губы и тяжелый контур лица выдавали в нем присутствие нубийской крови. Его короткие ноги были немного кривыми, широкая грудь и длинные руки делали его похожим на тех человекообразных обезьян, которых фараону изредка привозили в качестве дани. Он усмехнулся, показывая пожелтевшие зубы, и спросил еще раз подвыпившим тоном: