— Ни с чем несравнимое ощущение, правда? — спросил он, усаживаясь рядом с ней.
— Да, это действительно впечатляет.
— Я вас понимаю. Моя семья живет здесь много десятилетий, а я все еще чувствую этот восторг от земли, которую унаследовал. Это дает какое-то ощущение своих корней.
— Хотела бы я чувствовать то же самое, — с тоской в голосе заметила Тори.
— Разве ваши родители не рассказывали вам о своих родных местах?
— Нет, никогда. Мама забеременела, когда ей было девятнадцать. Отец был ее возлюбленным еще в школе, но я никогда не знала его. Не думаю, что мама хотела бы выйти за него замуж, растить детей и на всю жизнь застрять в северной Миннесоте.
— Поэтому она и уехала в Нью-Йорк?
— Да. И попала как раз в такое время, когда еще можно было снять квартиру на Манхэттене, не будучи миллионером. Она сняла самую дешевую квартиру, почти без удобств. Импровизированная ванна была в кухне, прямо рядом с раковиной. Потом мы переехали на пятый этаж без лифта, где уже была горячая вода, правда, короткими периодами. Иногда мне приходилось по двадцать минут стоять в ванне с намыленной головой и ждать появления горячей воды. А когда мама получила свой первый большой гонорар как автор сценариев для рекламы, мы вдруг оказались в квартире высотного дома в Верхнем Ист-Сайде. Потом здание сделали кооперативом, и моя мама получила скидку как давний жилец. Теперь цена этой квартиры выросла в три раза.
— Вы все еще живете там?
— Да. И если мне удастся продать землю Люсинды, я смогу выкупить закладную. В этой квартире мы жили с мамой. Я не хочу оставлять ее.
— Когда умерла ваша мама, Люсинда сказала мне об этом. Незадолго до этого я тоже потерял своих родителей. Я знал вас только как угловатого подростка на фотографии, но я… Я помню, как хотел позвонить вам или написать, ну… или что-то такое, просто чтобы сказать, что я понимаю, как это больно.
— Как погибли ваши родители?
— Автомобильная авария. Была сильная метель, они столкнулись с другой машиной лоб в лоб. Мне понадобилось много времени, чтобы просто поверить, что это случилось. По ночам, когда я не мог заснуть, я продолжал прокручивать в голове все произошедшее — как другой водитель видит их и поворачивает машину. Это было бы так легко.
— После гибели родителей вы, наверное, чувствовали злость на несправедливость судьбы, — сказала Тори. — У меня, по крайней мере, было время подготовиться к смерти мамы, потому что у нее был рак. Не могу себе представить, что было бы со мной, если бы это произошло внезапно, в один момент.
— Злость не проходила очень долго, — согласился Мэтт. — Ведь водитель другой машины выжил. У него было ужасное чувство вины от того, что он выжил, а мои родители нет.