Шарлотта размышляла: может быть, дождаться здесь рассвета и понять наконец, где она находится? Но это было опасно: ее вот-вот могут хватиться, начнут искать, обыщут окрестности... Нет, надо встать и постараться уйти как можно дальше. Шарлотта поднялась на ноги: бежать не получится, слишком кружится голова. Хорошо еще, что ей не холодно, спасибо грубой накидке с капюшоном и плотному суконному платью — форменному одеянию всех учениц монастырской школы. Зато она страшно хотела есть. Аппетит был большим недостатком Шарлотты, он у нее всегда был отменным. Любовь к хорошо приготовленной, вкусной еде пока еще не сказалась на изящной девичьей фигурке, возможно, правда, потому что она всегда вставала из-за стола голодная. Если быть честной, то не она одна. Рацион урсулинок не отличался обилием и разнообразием, и точно так же они кормили своих учениц. Так что Шарлотта постоянно испытывала чувство голода. К тому же сегодня за ужином она вообще не проглотила ни кусочка. Незадолго до вечерней трапезы мать-настоятельница ошеломила ее такими новостями, что она и горошинки не смогла бы проглотить, так перехватило у нее горло. Выпила немного воды — вот и весь ужин. Виктория, подруга Шарлотты, глазам своим не поверила.
— Ты не хочешь есть? — отважилась прошептать она. — Ты что, заболела?
— Нет. Потом объясню.
За столом не полагалось разговаривать, и Шарлотта тут же умолкла, услышав грозное «тсс!», хотя прекрасно знала, что никакого «потом» не будет. После вечерней трапезы ученицы вместе с монахинями отправлялись в часовню на вечернюю мессу. Сестры после мессы продолжали молиться, а ученицы расходились по спальням, где им тоже строго-настрого запрещалось разговаривать. Но Шарлотте и не хотелось делиться с подругой своими печальными новостями. Когда стали читать «Эту тайну Пресвятую»[1], она вдруг отчетливо поняла — этой ночью она сбежит из монастыря. Внутренний голос твердо сказал ей: или сейчас, или никогда.
Мысль о побеге часто посещала ее. В последний раз она собиралась убежать месяц назад, когда ее несправедливо наказали. Тогда она и разведала путь в сад через кухню и ночью испытала, достаточно ли крепок плющ. Но тогда она не убежала из-за Виктории. Бедняжка только что узнала о гибели на войне своего старшего брата и собиралась чуть ли не руки на себя наложить, надеясь встретиться с обожаемым Жаком на небесах и больше никогда с ним не расставаться. Разве могла Шарлотта оставить ее в такую минуту? За этот месяц Виктория немного пришла в себя, успокоилась, стала повеселее. Зато над Шарлоттой сгустились тучи. Сегодня решалась ее судьба, ее жизнь, ее будущее. Побег ей удался, все шло как нельзя лучше, но вот ведь какая незадача — надо же было ей упасть, скатиться в какие-то кусты и сидеть в них, как куропатка в силках, — растерянной и исцарапанной.