Утяев пожал плечами.
— Не знаю. — Но, видя, что Ефрем мрачен, улыбнулся: — Брось, Ефрем Иванович, не убивайся, мы все хотим вернуться на родную Брянщину…
— Я не убиваюсь. Но ты мне скажи… Не в кошки же мышки с нами играют?
— Может, как говорится, нас испытывают?
— Испытывать надо делом. А какое это испытание — гонять по дорогам? — Утяев беспомощно вздохнул. — Вот то-то и оно. Загадка.
Помолчав, Ефрем продолжал:
— Цель мне надо понять. Ежели это какие-никакие люди, цель должна быть у них. Всякая тварь цель имеет. Конечно, и потеха бывает целью. Может, над нами потешаются? Только не думаю…
— Наша цель — выжить, — неожиданно быстро и на этот раз твердо проговорил Утяев. — До Забара добраться…
— Верно. И чтоб выжить, надо бороться. В том-то и беда, что не знаешь пока, как бороться с этой напастью.
— А я думаю, как бы сказать, слабое место есть.
— Верно! — подхватил Ефрем. — Ты голова, директор.
— Искать следует слабое место.
— Верно. К тому я и клоню. Придумал я самой этой загадке одно испытание… На привале уложим детей спать и провернем это дело. Ясно тебе?
— А какое?
— Ты не пугайся, — сказал Ефрем. — Понимаешь, автомат мне нужон… Вот и вся тебе деревня — автомат.
— Нет, Ефрем Иванович! — горячо воспротивился Утяев. — Хватит! Этого не допущу! Как говорится, извини великодушно, но… э-э-э… не допущу.
Ефрем от души рассмеялся.
Между тем, пока наши путники шли и так разговаривали, степь постепенно менялась. Вновь появившиеся на небе облака были уже не голубыми, а серыми, даже черными, будто это копоть какая, а местность стала пересеченной. В низине трава, кустарник, а на бугор поднимешься — земля как после пожара, чуть посильней ногой ударишь — пыль. Ефрем забрал у Аси рюкзак, а Маратик свой не отдал.
— Я не устал! — сказал упрямый Маратик.
Шли так, шли наши путники и вдруг видят — лес впереди.
Ася и Маратик закричали: «Лес! Лес!» — и побежали.
А Ефрем глядит на лес, понять ничего не может. Кроны у деревьев желтые, стволы черные. А ведь лету вроде полагалось сейчас быть. «Что за чертовщина такая?» — думает.
И Людмила Петровна тоже взволновалась.
— Ефремушка, верните Детей обратно.
— Назад, сорванцы! — закричал Ефрем.
Когда Ася и Маратик вернулись, Ефрем сбросил с себя рюкзак и объявил:
— Привал будет тут, а не в лесу. Ясно?.. Готовьте обед, а я в разведку. Один, без тебя, Утяев. За детей мне отвечаешь. Ясно?
Утяев промолчал. Он хмурился.
— А как же с дровами для костра? — растерялась Людмила Петровна.
— В ложбине ручей и кустарник, — сказал Ефрем. — Хворост там и вода. А в лес пока что не ходить! — Потом добавил, оглядев еще раз местность: — Сырую воду не пить! Строго наказываю!