Мы с Мэг переселимся в гостиницу Миллса на несколько дней.
Джон закрыл лицо руками.
Розмари глубоко вздохнула.
Я не изменяла тебе с Эндрю Раванелем.
Муж, казалось, не слышал ее.
— Об Эндрю снова пишут газеты. Чем хуже дела, тем ожесточеннее он бьется.
Ничего дурного…
Розмари, я понимаю, как женщина может быть очарована Эндрю…
— Ненавижу проклятые пушки! — оставив попытки объясниться, вымолвила она.
В этот день Клео упаковала вещи, и они поехали через сожженный район на окраину в гостиницу Миллса.
Военные спекулянты в ресторане гостиницы щеголяли свежепреобретенным богатством. Цепочки от часов, одна толще другой, ярко сверкали золотом.
— Мэм, — один из них, не снимавший цилиндра и во время трапезы, приподнял его, обращаясь к Розмари, — Генри Харрис. Рад познакомиться. Насчет вашего брата, мэм.
Просто восхищен! Его не проведешь! — Перекупщик потер переносицу и подмигнул, — Он с его ниггером Бонно — серьезныелюди! Мэм, должен быть откровенен. Честность — мое слабое место. Мне нужно десять ящиков французского шампанского, а капитан Батлер всегда привозит лучшее.
Мэм, если увидите вашего брата раньше меня, передайте, что Харрис примет любое предложение в пределах десяти процентов. Так и скажите ему.
— Мама, он говорит о дяде Ретте?
— Боюсь, что да, дорогая.
— Дядя Ретт — мой друг! — заявила девочка.
— Да, милая, конечно, — ответила мать, — Сэр, вы должны простить нас. В номере на третьем этаже Розмари задернула шторы. В этот вечер пушки северян не палили, и город погрузился в благодатный покой. Клео отвела Мэг в меньшую спальню, чтобы раздеть, а Розмари в это время размышляла, что же она тут делает. Что с ней не так? Почему она не может полюбить хорошего человека?
Мэг рядом с кроваткой молилась за дядю Ретта, за Джошуа, за Клео, за дедушку и бабушку Батлеров и за всех солдат на войне. Молилась, чтобы не повторялась пальба, потому что она пугает Текумсе.
Мэг молилась:
— Пожалуйста, милый Бог, пусть мама, и папа, и я снова будем счастливы. Аминь.
Немного позже в дверь постучал швейцар, затем под дверь скользнула записка.
Рукой Джона Хейнза было написано: «На любых условиях, Розмари. Ты мне нужна».
Как же так? Неужели любви одного Джона хватит на двоих? Конечно нет! Разве способно женское сердце перемениться от преданности мужа! Розмари зажмурилась так крепко, что в глазах замелькали вспышки.
— О Господи, прошу Тебя… — взмолилась она. И, собравшись с силами, быстро сказала: — Клео, мне нужно ехать домой.
— Да, мисс. Сейчас велю привести Текумсе.
— Нет, я не могу ждать. Смотри за Мэг, Клео… — Розмари сжала темное лицо служанки ладонями, показавшимися совсем бледными, и посмотрела ей в глаза, — Возможно, я не вернусь сегодня.