Всю информацию записали, я слышала, что Джон продиктовал номер своего офиса и номер своего адвоката — этот я помнила наизусть с тех пор, как семь раз посылала ему пиццу с двойной порцией сыра, — чтоб он подавился, — в первые недели после того, как у меня отобрали детей.
Как только за ними закрылась дверь, судья повернулась ко мне:
— Что вы хотите?
— Полную опеку. Впрочем, можно и совместную, но без права пересмотра условий.
Макс всей тяжестью наступил мне на ногу, но я его проигнорировала.
Судья потянулась к сумке, но потом дернулась обратно.
— Я только что бросила курить, — сообщила она извиняющимся тоном. — По привычке лезу за сигаретой.
Макс явно опешил. Возможно, у него и были знакомые, в свободное время ширявшиеся героином, но вряд ли он лично знал хоть кого-то, кто травится никотином.
— Пишите свое предложение, — обратилась судья к Максу. — Я рассмотрю его самым серьезным образом.
Макс так и не понял, что произошло. Я могла бы ему объяснить, но это заняло бы слишком много времени, а потом, в часть про дом свиданий он бы все равно не поверил.
— Днем оно будет у вас.
Мы с Максом встали, судья выпростала колени из-под стола.
— Надо попросить секретаршу купить мне жевательной резинки, — изрекла она и вышла.
Макс послал предложение со своего ноутбука из лобби «Альпийского приюта». Мы дождались ответа. Судья все прочитала: если мы готовы представить соглашение об условиях опеки, она его одобрит и на следующий день ратифицирует.
Макс ошарашенно уставился на меня — не верил, что все может решиться так быстро.
— Здесь у нас все проще, — пояснила я.
Макс не собирался расписывать все подробности опеки и график посещений — его благотворительность, похоже, иссякла. Когда я спросила, что он мне посоветует, он пожал плечами:
— Полагаю, вы с бывшим мужем обо всем договоритесь.
Макс явно никогда не был женат.
Я отвезла его в наш крошечный аэропорт, дождалась, когда сотрудница, выскочив из билетной кассы и натягивая на ходу оранжевый жилет, добежала до стойки досмотра пассажиров, дабы исполнить обе свои должностные функции — кассирши и сотрудника охраны.
Она заставила Макса снять необъятный блейзер, чтобы добраться ручным металлоискателем до его щуплого тела. Я помахала, еще раз поблагодарила и отвернулась: лучше ему не знать, что я успела заметить, каким мелким и юным он выглядит без пиджака.
Прыгнула в машину — эта, по счастью, по дороге не сломается — и понеслась к дому Джона, уворачиваясь от радаров, замеряющих скорость, — мне нужно было попасть туда до того, как они с адвокатом придумают что-нибудь ужасное. Я остановилась у ворот и увидела в саду Айрин — она закапывала глубокую яму. По всему газону виднелись еще ямы, а кроме того, тут были клумбы, каждая заглублена сантиметров на тридцать. Увидев меня, Айрин распрямилась, оперлась на лопату, выгнув запястья, чтобы земля не испачкала чистенькие садовые брючки цвета лаванды.