Скорее всего, то было моих рук дело. Вернее, хотелось надеяться.
— Он посоветовал мне принять твои условия. — Последнее слово он выплюнул как ругательство.
Понятия не имею, как судья Тигартен объяснила Джонову адвокату сложившуюся ситуацию, но результат был налицо. Все-таки стыд — великий двигатель прогресса.
Я вытащила из сумочки документы, положила на колени:
— Давай писать соглашение. С любовью у нас не вышло. Ну и ладно. У нас отличные дети, и жизнь продолжается.
Веки Джона затрепетали.
— Мы с Айрин собираемся пожениться, — сообщил он без всякой преамбулы. — Дети пока не знают.
— Поздравляю, — сказала я. И, не давая ему передышки, потребовала отдать мне собаку. Указала, что в моем жилище от Матильды меньше вреда, я же работаю на дому.
— Я подумаю, — сказал Джон и погладил свои великолепные волосы — будто хотел убедиться, что хоть их у него не отобрали.
— Ты собираешься жениться, а я собираюсь… сменить работу. — Я действительно собиралась. Даже если Принстон не раскошелится, с секс-индустрией покончено навеки. — Жизнь продолжается. — Я достала из бардачка ручку. — Детям нужны и мать, и отец. Оба. Какие тебе отдать дни?
— Рождество. — Голос звучал воинственно.
— Хорошо. — Я записала.
— Пасху. — Все тот же «мистер настойчивость».
Впервые слышу, что Джон религиозен.
— Хорошо.
— День отца.
— Без разговоров.
Нужен ему этот идиотский праздник — и ради бога.
— Мой день рождения.
Чтобы не остаться без подарков?
— Согласна.
Я записала. Подождала.
— Все?
— Да. — Джон, видимо, прикидывал, много ли потеряет, лишившись остальных трехсот шестидесяти одного дня родительских забот. — Я хочу, чтобы Сэм поехал в летний хоккейный лагерь.
Я старательно подобрала слова:
— Мне кажется, спорт не вызывает у Сэма энтузиазма.
— Он просто ленится.
Старая песня.
— По-моему, если кто и будет чемпионом, так это Дарси.
Он поразмыслил.
— Они останутся у меня до конца учебного года.
Еще две недели. В этот момент я могла с ним сквитаться — и мы оба это знали. Но я не стала. Ведь не в каникулах была для меня прелесть материнства. А в том, чтобы решать, что приготовить на завтрак, в неспешных летних утренних часах, в удивительных вопросах перед сном. И этого мне нужно было как можно больше.
— Можешь приезжать к ним, когда захочешь, ты это знаешь. К собаке тоже. Я стен не строю.
Я протянула Джону ручку — подписать.
Он посмотрел на меня, на лице вопрос. Видимо, гадал — как гадал уже не раз, — почему выбрал именно меня для продолжения рода. Взял у меня ручку, поставил подпись и вылез из моей машины.