Николай спустился на перрон, скользнул по Ирине невидящем взглядом и, пошатываясь, двинулся в сторону вокзала.
— У, наркоманская морда! — погрозила ему вслед проводница. — Как вас земля таких носит! Ирод, бедная твоя мать, обокрал поди женщину, душу всю из нее вынул! Да чтоб ты сдох вообще!
— Что это вы такое говорите! Никакой он не наркоман, он начальник! — пришла в себя Ира и бросилась за Николаем.
Догнав любимого, девушка схватила его за руку. Мурашки пробежали по телу, настолько ледяной и безжизненной была его ладонь. Ира заглянула в его глаза, и ей стало по-настоящему страшно.
— Коленька, ты меня не узнал? — испуганно прошептала девушка. — Это же я — Ира, твоя девушка. Неужели я так изменилась, что ты меня просто не заметил?
Николай попытался сфокусировать взгляд на девушке, но у него не получилось. Перед глазами все плыло, все внешние звуки перестали для него существовать. От сильного напряжения невыносимо болела голова.
— Может быть, ты заболел, Коленька? — глаза девушки наполнились слезами. — Как ты себя чувствуешь? Скажи хоть что-нибудь!
Он попытался разлепить ссохшиеся губы, чтобы ответить. Но не смог. И тут небо обрушилось на него всей своей безграничной мощью, земля закачалась под ногами, словно скидывая его вниз, в саму преисподнюю.
* * *
— Не могу точно сказать, что с ним произошло, — донесся до Николая тихий, вкрадчивый голос. — Сильнейшее обезвоживание организма. Такое чувство, что его минимум полгода держали в рабстве, заставляли много работать и практически не кормили. Внутренние органы — в норме, внешних признаков насилия на теле нет, если, конечно, не считать нескольких синяков на шее и плечах.
— Может, нужны какие-то лекарства? — услышал он знакомый девичий голос и с трудом разлепил веки.
Белые стены и потолок, металлическое изголовье кровати. Он понял, что находится в больничной палате и с трудом повернул голову на звук голосов. Николай сразу узнал до боли знакомый профиль Ирины. Она разговаривала с врачом.
— Ирррр, — тихо, почти шепотом, протянул он, но она услышала.
Подбежав к кровати, она почему-то схватилась руками за щеки, пылавшие ярким пламенем. Потом широко улыбнулась и положила горячую ладонь на его лоб.
— Слава Богу! — широко улыбнулась Ирина и продолжила скороговоркой. — Я думала, что сойду с ума, пока ты лежал без сознания, такой безжизненный, бледный, слабый.
Он хотел было улыбнуться, но вышла лишь кривая ухмылка. Вообще, ему казалось, что силы полностью оставили его. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Меня парализовало!? — вдруг осенило Николая, и глаза его округлились от ужаса.