— Ещё как! Они даже не разрешали, чтобы Папой был не итальянец! Такие перегибы, это же в их духе. Вот только после четырехсот лет оккупации их прогнал из Галлии народ, который пришёл из Германии.
— Это было началом нашей рейнской болезни, — шутит Их Величество.
— Ты прав, это были франки! Что ты смеёшься?
— Фрицы — и называли себя франками, я усыхаю! Если бы они были марками, я бы ещё согласился, но франки! Хренота на постном масле, не так ли?
Он становится серьёзным и продолжает:
— Я теперь понимаю, почему Генерал говорит, что он немецкого происхождения. Получается, что мы все более или менее швабы?
— Мы все понемногу от всех, Толстяк. Наша страна — это тигель, в котором варятся сплавы из разных рас. Что касается франков, они обосновались на севере Галлии и создали первое французское королевство. Знаешь, как звали первого короля Франции?
— Ну, Франциском Первым, наверное! — говорит Смекалистый и поясняет: — Франциск, потому что происходит от Франции, и Первый, потому что он был первым. Иногда ты меня держишь неизвестно за кого! Не забывай, что перед тобой старший инспектор, и он знает больше о таблице вычитания, чем рулон туалетной бумаги!
— Его звали не Франциском Первым, его звали Меровингом, Толстяк! — громыхаю я.
Берюрье озадачен. Он открывает и закрывает рот несколько раз и признаётся с огорчённым видом:
— Никогда и нигде не встречал такого имени, даже в справочнике «Боттен», а там встречаются имена и покруче.
— Может быть, ты слышал что-нибудь хотя бы о его внуке?
— Не имел такой чести, — ворчит Хмурый.
— Хлодвиг!
Рожа Толстяка озаряется:
— Хлодвиг — это тип с вазой?
— Он самый! Тот, что прогнал римлян и таким образом окончательно завоевал всю Галлию. Он женился на одной биксе с красивым кузовом: на Клотильде. Надо сказать, что в любовных делах этот парень тоже знал толк! Кофейник-с-носиком, волшебный свисток, индонезийская тележка, бархатная рукавичка, суданская бабочка, полярная шапка, зачарованный медиум, пугливая ящерка, трость Меровинга, ковер-самолёт, атака Дикой Дивизии и кларнет с фальшивыми нотами, он знал всё!
— И запечатанный конверт тоже? — интересуется Берю.
— Тоже!
— Четыре-окорока-на-одном-гвозде тоже?
— Всё, говорю же тебе! Он был язычником, — продолжаю я, — а Клотильда христианкой.
— У них, наверное, были разборки в семье, я думаю?
— Вовсе нет, потому что они любили друг друга. Клотильда пыталась обратить его в свою веру. Ей это почти удалось, но тут умирает их сын Ингомир!
— А что, можно жить с таким именем? — философствует Толстяк.
— Хлодвиг по-быстрому делает другого бэбика. Королевская раса — как фондюшница