- Я заберу девочку к себе,- сказала она полицейскому.- А мать… неужели ее уже нельзя спасти?
- Я послал за доктором,- ответил полицейский.
Перед тем, как дамы встали из-за стола, молодой Лэмберт поднял бокал с мадерой и, обращаясь к жене железнодорожного магната, сказал:
- Обед был просто замечательный! Благодарю вас!
На десерт было подано замечательное произведение кулинарного искусства - башня из перемежающихся слоев глазированных бисквитов, пломбира и каштанов в жженом сахаре.
- До чего хорош,- заметил Джулиан Лэмберт будто про себя, но на самом деле для сведения мисс Сидерквист,- этот Moscovite fouette[35]. Честью клянусь, никогда не пробовал ничего подобного!
- А уж вы-то в таких вещах толк знаете,- ответила она.
Доктор, склонившийся над телом миссис Хувен, поднялся.
- Поздно,- сказал он.- Она умерла уже несколько часов назад. Голодная смерть.
Пшеница в третьем секторе Лос-Муэртос была уже сжата, и Берман, проезжавший эти места в самом начале августа, покатил прямо по жнивью; он внимательно вглядывался в даль - не видно ли где-нибудь на горизонте дымка, по которому можно было бы определить, где работает комбайн. Но ничего не было видно. Жнивье простиралось сколько хватал глаз,- казалось, до самого края земли.
В конце концов Берман придержал лошадь и вытащил из-под сиденья полевой бинокль. Встав на ноги и настроив его по глазам, он оглядел все поле от юга к западу. Было полное впечатление, что раскинувшееся перед ним пространство - не суша, а океан, а сам он, сбившись с курса в утлом суденышке, изучает в бинокль морские просторы, стараясь отыскать облачко дыма из трубы парохода, скрытого за горизонтом.
- Неужто,- пробормотал он,- они сегодня работают в четвертом секторе?
И наконец довольно хмыкнул: «Ага!» Далеко на юге, над самым горизонтом, ему удалось обнаружить в бледном небе темное пятнышко,- несомненно, это был комбайн.
Туда Берман и направил свою лошадь. Ему пришлось ехать не меньше часа по кочкам и хрустящей стерне, пока он не добрался до места. Оказалось, однако, что уборочная машина стоит без дела. Батраки, которым надлежало зашивать мешки вместе с рабочим, управлявшим жаткой, растянулись в тени машины, а механик и сортировщик зерна возились с какой-то ее частью.
- В чем дело, Билли? - спросил Берман, придерживая лошадь.
Механик обернулся:
- Больно уж колос тяжелый. Мы решили увеличить скорость барабана, поставить шестерню поменьше.
Берман одобрительно кивнул, потом осведомился:
- А как вообще идет работа?
- Собираем в этих местах от двадцати пяти до тридцати мешков с акра. Я полагаю, возражений нет.