Я ходила на эти фестивали ребенком. Ты знаешь, семинолы борются с аллигаторами.
Она понимала, что лепечет что-то несуразное, но не знала, как остановиться.
Я не думаю… — Сомнение прозвучало фальшиво.
Если у тебя мало денег, можешь помочь мне несколько дней, чтобы отработать плату за комнату и еду, — прервала его Сара.
Она бы предложила ему остаться бесплатно, но не знала, какой реакции ждать. Она не хотела, чтобы он уехал обиженный, разозлившись на то, что она оскорбила его самолюбие.
Джейк не знал, что ответить. Проигрышная ситуация для него. Он не хотел оставить Николаса, но не мог и забрать его. Не знал, хочет ли вырваться из изящной паутины, сплетенной этой женщиной, и даже не знал, сможет ли это сделать. Лицо Сары возбужденно светилось.
Останьтесь на неделю. Ты же не должен пока везти Николаса домой, так ведь?
Ситуация становилась почти смешной.
Не должен.
Тогда останься.
Он хотел остаться.
Огромное, огромное пожалуйста. Мы всегда так говорили в детстве, и это срабатывало.
Джейк понял, что не сможет уехать, не узнав, какая она на самом деле. Он еще не получил ответов на все свои вопросы. Хотя и оставаться желания не было. Врешь, упрекнул его внутренний голос.
Хорошо. Мы останемся. У меня есть деньги, но я не привык, чтобы меня обслуживали. Мы поможем. Но только до Чаолли Нитка…
Чало Нитка.
Все равно. До него. Спасибо. — Джейк взял тарелки. — Командуй.
Ее улыбка была такой теплой и открытой, что он чуть не обнял и не поцеловал ее. Он вздохнул. Согласие остаться не принесет ничего хорошего.
О Господи! — поддразнила Сара. — Ты не думал, что работы будет так много?
Работа — не самое тяжелое, — пробормотал он.
Они говорили, не понимая друг друга.
Солнечный свет запутался в прядях ее волос.
Нет? — На мгновение глаза Сары стали настороженными. — Знаешь что, я поручу тебе легкую работу — мытье посуды, а сама пока посмотрю лодку. В конце концов, ты начал готовить завтрак, ты и закончишь с ним.
Ему хотелось коснуться ее нежного лица.
Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя соблазнительные губы?
Никогда!
Очень соблазнительные, — проворчал он, соскребая мусор в пакет. — Когда-нибудь они доведут тебя до беды.
Обещания, обещания, — поддразнила она, но тут же покраснела.
Джейк тоже помнил. Помнил боль, которую чувствовал от ее близости, помнил, как хотел ее, помнил, как обещал, что это будет хорошо. Но не мог позволить себе сдержать это обещание.
Так иди поскорее, пока парня не вырвало. Он бегает кругами. Никогда не видел, чтобы кто- нибудь так бегал.
Джейк открыл посудомоечную машину.
Эта штуковина не капризничает?