– Подарил котенка? – покачала головой Варвара. – А я-то думала, что только у барыни Долгорукой рассудок помутился. И наш барин, похоже, тоже заболел – умом тронулся. Не знает, что девушке подарить, чтобы чувства свои правильно высказать.
– Варя! Разве это от чувств? – смутилась Анна.
– А от чего еще? Сдурел он совсем, вот и мечется. Ты бы хоть его приласкала, что ли, может, и отойдет, обмякнет. А потом, глядишь, и здраво рассуждать начнет.
– Да она-то и целоваться по-человечески не умеет, куда ей барина приласкать! – с презрением бросила Полина, проходя в кухню.
– Язык у тебя без костей! – прикрикнула на нее Варвара.
– И язык без костей. И тело мягкое. Молодому барину нравится, – с вызовом глядя на Анну, заявила Полина.
– Срам-то какой! Тьфу на тебя! – Варвара перекрестилась и замахнулась на Полину. – Иди-ка ты отсюда по добру по здорову, а то, не ровен час, попадешься под горячую руку, а она у меня – сама знаешь…
– Соломинка, – сквозь слезы прошептала Анна, вспомнив слова Корфа.
– Во-во! Соломинка – если опущу, мало не покажется!
– А ты мне не грози! – встрепенулась Полина. – Я вот барину все расскажу, как вы его тут обсуждали, посмотрим, какой он тогда Анне подарок сделает – сто розог или полсотней обойдется.
– Совести у тебя нет, – горестно сказала Анна.
– Это у тебя нет совести. Смотри-ка, в одночасье двух кавалеров хочет охмурить!
– Это тебя не касается! – побледнела Анна.
– Как же это не касается? Ты у меня барина хочешь увести, а я и молчи? Ну, уж нет! И барона ей, и князя подавай! За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.
– А я ни за кем и не гонюсь! Это ж ты у нас на деньги падкая, за копейку на любую подлость готова.
– Тоже мне, святая невинность! Ты всегда красоте моей завидовала! Да таланту моему. Все вперед меня лезла – и в театре, и перед барином. Всю жизнь мне испортила, думаешь, я и сейчас терпеть стану?
Полина не на шутку распалилась и, сверкнув глазами, стала искать, чем бы таким в Анну зашвырнуть. Увидела свежие яйца в корзинке, схватила одно из них и бросила в Анну. Яйцо пролетело мимо и с треском ударилось в косяк двери.
– Это по какому же поводу артиллерийский салют? – вполне миролюбиво спросил Корф, едва успевший уклониться от этого символического снаряда.
– А что она! – вскричала Полина. – Почему одним все, а другим ничего? Почему ей и котята, и розы…
– Какие розы? – нахмурился Корф.
– Да те, которыми ваш разлюбезный князь Аньке всю комнату засыпал!
– Это правда? – тихо спросил Корф, оборачиваясь к Анне.
– Правда, – гордо ответила она, смотря ему прямо в глаза.