Шах и маг! Переносить бой на территорию противника было явно плохой затеей.
Когда вновь налетели вороны и из их мельтешения возникла фигура воительницы, Артем лишь досадливо поморщился. Он хорошо дрался, но противник оказался слишком хорош. Глупо было на что-то надеяться. В этой пьесе ему отвели роль статиста.
Впрочем, химера отчего-то не торопилась с ним разделаться. Встала неподалеку, оперлась на алебарду и принялась разглядывать, точно диковинного зверя. Складывалось впечатление, что Страж не знала, как поступить, какое решение принять. И эти ее колебания дико бесили Артема.
Хочешь добить — добей, но зачем жилы-то тянуть?!
Ступор женщины-птицы прошел, когда Лазовский сорвался и принялся осыпать ее ругательствами. Дамочка встрепенулась, щелкнула клювом и с чувством двинула его под дых древком алебарды. Артему моментально стало не до скандалов.
Пока он пытался справиться с болью, химера затеяла нечто странное. Зачем-то чиркнула себя клинком по запястью, подставила кубок под хлынувшую кровь, а как посудина наполнилась, с мрачной торжественностью повернулась к Артему.
— Даже не думай, дура! — процедил он, безуспешно пытаясь освободиться. — Чего бы ты там ни задумала, башка вроде твоей мне не нужна!
Стоит ли говорить, что Страж отнеслась к его ругани с поистине аристократическим пренебрежением? Наступила коленом на грудь, зажала пальцами нос и, когда он начал задыхаться, одним махом влила ему в рот содержимое кубка. Как Лазовский ни боролся, он все-таки сделал несколько глотков, и мерзкая гадость огнем прокатилась по пищеводу. Перед внутренним взором в тот же миг возникло изображение бешено вращающегося лабиринта, а голову стиснули тиски адской боли.
И реальность изменилась. Исчезла та воля, что подменила собой закон в этом крошечном кусочке Изнанки. Начали таять точно сухой лед стены монастыря, задрожали под ногами плиты, а в воздухе появилось знакомое ощущение свободной энергии. Отражение древнего мира стремительно разрушалось. Дольше всех продержалась химера. Она до последнего стояла над Артемом, пощелкивая клювом, пока вдруг не взорвалась облаком вороньих перьев, послав напоследок неожиданно четкую и ясную мысль: «Прощай, собрат!»
Затем Лазовского с неудержимой силой потянуло обратно в тело.
…Чтобы окунуть в атмосферу суеты, шума, гама и чего-то сильно смахивающего на панику. Словно произошедшее в мире снов нашло свое продолжение в реальности.
— Что у вас происходит? — проскрипел Артем, поражаясь тому, насколько слабо звучит его голос. Вояж в Изнанку серьезно его ослабил.