— Как ты вообще могла это сделать? Как?! Почему тебя нельзя оставить одну?.. Я что, должен везде вместе с тобой ходить?!…Увидела ты этот треклятый браслет, и что? Дальше что?.. Зачем?… Солнышко мое сладенькое, хорошая, нунуну… — последние слова Коли обращены не к Ней, а к Тасе, исходящей безутешным криком у него на руках. — Посмотри, чего ты добилась! Посмотри!
Она рыдает тоже. Но не громко, как Тася, а утробно, из глубины, и я вижу, что Ее душа внутри головы покрывается всё новыми фурункулами, гной стекает через горло в бронхи, и она кашляет.
Нет-нет, душа находится не в груди, не в сердце, а иначе как бы глаза стали ее зеркалами.
Подхожу к иконному Пантелеймону, и он протягивает мне навстречу свою коробочку. Я смачиваю приготовленную ватку в лекарстве, возвращаюсь к Ней, и смазываю Ее душу.
Полегчало — Горе выливается в слова, а слёз становится еще больше:
— Когда у меня появился ты, я подумала, что я могу начать сначала…что я могу вычеркнуть прошлое… что могу всё начать сначала…но оказывается, я не могу…
— Знаешь что, давно бы научилась с ним жить, если забыть не в состоянии. Ты можешь мне ответить, зачем ты купила браслет? Видимо, для того, чтобы вычеркнуть прошлое? Ага? Еще тогда, когда ты, бухая, при нашей первой встрече, рассказывала мне всю эту историю, я понял, ЧТО она тебе подарила, Инга твоя. Не зря мне не по себе стало, когда я увидел на тебе эту гадость утром, после банкета. Прямо как жопой чуял, что ты врешь. Стала бы эта старая мымра тебе что-то дарить, как же! Тасенька, кисюнечка, давай поспим, ч-ч-ч… Иди отсюда, дай ребенка уложу. Что теперь делать? Священника звать? Кого? Температура третий день не спадает.
— А когда твои врачи приедут?
— Через полчаса. Проваливай.
— Они ее в больницу увезут? Вещи собрать?
— Без тебя уже собрал. Пусть поспит пока… Ч-ч-ч, лапочка моя…
Я выхожу вслед за Ней в соседнюю комнату. И вижу, что у нас гости. Нас вообще сегодня здесь много. Фрагменты Темных Теней кусками колышутся под потолком, воняют адски. Седокрылый старец носится вокруг Николая, гладит Его, успокаивает. Да-с, не сиделось ему на Небе, привык уже дед к людскому обществу. Вернулся.
Но я ему Валерию не отдал, сросся я с Ней, хоть Она и бестолковая. Хоть и истеричка. Хоть и подмосквичка. Хоть и пьяница. Люблю я ее. Люблю и не отдам.
А тут как раз Колиного Ангела призвали на ответственное дело — праведника на служение подтолкнуть. Помощь нужна Хранителю, не справляется. Вопрос не шуточный — есть вероятность, что святой да к тому же, священник получится. Одновременно! И бесов, само собой, библейский легион — академика, атеиста, от христианства, крещения и семинарии отговаривает, и три ангела дай Бог справятся. Господь с ними. А у нас свои дела… Старец теперь рядом со своей прошлой Доченькой, возле ее мужа. Говорит, с ним гораздо проще договариваться и понимает он его лучше, чем понимал Мою. Естественно. Одного поля ягоды.