— Отлично, мы можем заодно поискать елочку.
Дэнни и Лесли кивнули.
— Правильно, — сказала Лорен в нос. — А вечером мы все вместе ее нарядим.
— Но мы же никогда не ставили елку заранее. А до Рождества еще целых десять дней, — Лесли использовала последний шанс спасти ситуацию.
— Видишь ли, Лесли, придется пойти на компромисс, — объяснил Дэнни, — у нас в семье было принято наряжать елку в первое воскресенье после дня Благодарения, а у вас ждали до самого Рождества. Мы с Лорен решили, что будем ставить елку где-нибудь посерединке между этими числами. Но если ты непременно хочешь дождаться Рождества, мы нисколько не будем против.
Лесли подняла руки вверх.
— Нет, нет, я с радостью поищу елочку, — ответила она с улыбкой.
Грегори тоже кивнул.
— Мы можем даже сгонять на "джиге" на северный выгон. Помнится, в прошлом году мы именно там нашли красавицу.
— Точно, она была хороша, — согласился Дэнни. — Знаешь, этим летом мы с Лорен заприметили одну именно там, примерно милей западнее охотничьей хижины отца. Ты помнишь, дорогая, — обратился он к Лорен, — это было как раз на том памятном пикнике?
— Помню, это превосходная елка.
Лесли не знала, что и сказать. Неужели они не понимают, что делают, посылая ее черт знает куда вдвоем с Грегори Уилсоном?!
— Одну минутку, я только переоденусь, — пробормотала она, а про себя подумала: "Скоро стемнеет, уж лучше отправиться с ним на прогулку засветло".
Грегори сел рядом и заглянул ей в глаза.
— Оденься потеплее, — сказал он заботливо.
— Именно так я и сделаю. — "Будь уверен, я закутаюсь с головы до ног", — хотела добавить Лесли, но не стала и молча вышла из комнаты. "Придется срочно "лечить" сестру, — думала она. — Я помогла ей заболеть, я помогу ей и исцелиться. Если Лорен проваляется в постели хотя бы один день, я просто тихо тронусь?!"
Затем она услышала, как Лорен говорит тем временем Грегори:
— Там в холодильнике есть бутерброд, Грег. Ты можешь перекусить, пока Лесли переодевается.
"Перекусить, ну, разумеется! — усмехнулась про себя Лесли. — У братишек Уилсонов два излюбленных занятия, и жратва одно из них".
Закрыв дверь на ключ, она скинула с себя одежду и с удовольствием увидела в зеркале свое стройное обнаженное тело. Ее кожа была удивительно гладкой, если не считать крошечного шрама, оставшегося после аппендицита.
Лесли натянула теплое нижнее белье — вязаную фуфайку с длинными рукавами и рейтузы, плотно обхватившие ее тело. Сверху она надела ярко-синие брюки и белый шерстяной свитер. Усевшись на стул возле зеркала, она расчесала волосы, завязала их синей лентой в игривый хвостик и, посмотрев на свое отражение, подмигнула себе и показала язык. Ее сердце билось, и она прекрасно знала отчего. Еще минута — и она застегнула куртку, взяла с собой перчатки, лыжную шапочку-маску и спустилась вниз.