— Просто отлично. Что может быть лучше этого? — повторял Салливан, когда они в очередной раз начали распаковывать вещи.
Но Кэтлин почему-то плакала, когда он демонстрировал ей их новую гостиную с потрясающим видом из окон на высоченную гору Грейлок и реку Хусик. А он врал ей, говоря, что все будет в порядке.
Он знал, что это неправда, и, вероятно, знала это и она. Однажды и его, и семью убьют. Может быть, прямо в этом доме.
Конечно, если он не предпримет кардинальных мер. Причем меры нужно принимать быстро. Только вот что нужно сделать? Как ему остановить мафию, идущую по его следу?
Как ему избавиться от гангстеров?
Два дня спустя Мясник снова был в пути. Теперь уже один.
У него был готов план действий, и он ехал на юг, в Нью-Йорк. Он был взвинчен и все время подпевал Спрингстину и Дилану. Только старые добрые хиты на всем четырехчасовом пути на юг. Ему не очень хотелось оставлять Кэтлин и детей в этом доме в Массачусетсе, но он решил, что пока они будут там в безопасности. Он сделал для них все, что от него зависело. В любом случае больше, чем сделал для него, для матери и братьев его собственный папаша.
Потом, около полуночи, он направился прямо к Западной Сто седьмой улице, где располагался жилой комплекс «Морнингсайд». Он когда-то жил здесь и знал, что это место удалено от мафиозных районов и отлично подходит для его цели. Удобно было и то, что здесь пересекались четыре ветки сабвэя и поблизости располагались две его станции.
Кондиционирования в этих меблированных комнатах не было, это он хорошо помнил, но в ноябре это не имело значения. Он сразу лег и заснул — и спал, как дитя в материнской утробе. А когда проснулся в семь утра, то был бодр и настроен только на одно: отомстить Маджоне-младшему. Выживает самый сильный, самый крутой.
Около девяти утра он спустился в метро. Ему нужно было осмотреться и выбрать место для дела, которое он спланировал. Он даже уже составил список. Интересно, а подозревают эти люди — мужчины и женщины — что они уже практически трупы, что только от него зависит, кто останется в живых, а кто умрет?
Вечером, около девяти, он поехал на машине в Бруклин, в старые, знакомые места, где бывал когда-то. В район, контролируемый Маджоне-младшим, с центром в Кэрролл-Гарденс.
Он вспомнил своего прежнего дружка, Джимми Шляпу; Салливану его немного недоставало, но он подозревал, что Джимми давно пришили по приказу Маджоне-старшего. Наверняка кто-то его замочил, а тело просто исчезло, словно Джимми никогда на свете и не было. Так что у Мясника имелся еще один счет, по которому следовало заплатить.