— А как насчет согревающего? — поинтересовался старшина у комбата.
— Я норму фронтовиков отменять не властен, — ответил тот, не подымая головы от карты.
— Будь сделано!
Через минуту старшина принес и поставил на стол бутылку водки.
— Погреемся!..
Рокотов тем временем рассказывал о переднем крае противника, указывая на карте расположение огневых точек, линии окопов, местонахождение блиндажей и дзотов.
— Как минное поле? — спросил Лелюшенко.
— Проходы будут готовы. — Рокотов взглянул на ручные часы. — Уже ребята делают, товарищ комбат.
— А на той стороне речки? Придется рисковать?
— Почему рисковать? — улыбнулся Рокотов. — По вашему заданию мы уже третий день ведем наблюдение за фрицами, и могу доложить, что мои ребята устроились почти на самом берегу. Прямо под самым носом у фрицев сутки находились в секрете и высмотрели два прохода через ихние минные поля. Вот гляньте на карту, я тут отметил синим карандашом.
Миклашевский особенно внимательно слушал Рокотова и следил за его пальцем, всматриваясь в отметки на топографической карте, — на рассвете именно ему в одиночестве, без саперов, придется проходить минные поля фашистов.
Немецкие окопы располагались на взгорье. Позиция выгодная и удобная. Видать, командир у немцев с головой. Перед передней линией пролегал пологий скат до самого берега небольшой речки, поросший редким кустарником. Берегу реки, как докладывал Рокотов, низкий, илистый. Миклашевский отметил и место брода, по которому, как говорил комбат, не раз проходили на ту сторону наши разведчики.
Наши же окопы находились на опушке леса, и от них до речки было метров триста, не менее. Болотистая низина, гладкая и открытая, как ладонь. Местами метелки прошлогоднего высохшего камыша да редкие кустарники.
— До самой речки можно добраться запросто, — утверждал Рокотов. — Там наше передовое охранение да наблюдатели.
Лелюшенко тем временем перебрал пачку немецких листовок, которые фашисты сбросили сегодня днем, выбрал помятую и протянул ее Миклашевскому, шепнув на ухо:
— Бери свой пропуск.
Листовка была отпечатана на добротной бумаге. Миклашевский дважды прочел текст. Гитлеровцы писали, что победы Красной Армии чисто временные, что из Германии прибывают новые войска и дни большевистского государства сочтены. «Уничтожайте комиссаров и командиров! Пока не поздно, переходите к нам! Гарантируем жизнь и свободу после победы германского оружия!»
Миклашевский слушал, отвечал, разговаривал, а у него перед глазами все была топографическая карта, и он уже мысленно отмеривал каждый шаг на земле, переправлялся по холодной реке, карабкался навстречу немецким траншеям, навстречу неизвестности.