— Я в порядке. Если тебе вдруг интересно, — бросаю ему устало.
Сэм помешан на научной фантастике и фильмах ужасов. Поэтому вся комната у нас оклеена мрачными плакатами и резиновыми масками лупоглазых пришельцев. Родители надеются запихать сына в Массачусетский технологический институт, а потом в какую-нибудь фармацевтическую контору покруче. Самому Сэму перспектива не очень нравится, но они об этом и не подозревают. Даром что мой сосед высоченный, как медведь, и только про мордобитие и болтает — отстаивать свою точку зрения не умеет совсем. Вроде как мы друзья. Во всяком случае, мне приятно так думать.
Компании у нас разные, и «дружить» поэтому легче.
— На самом деле я… Да какая разница. Умирать не планирую.
Сэм, улыбаясь, натягивает форменные уоллингфордовские перчатки.
— Хорошо, что ты хоть голым не спишь.
Фыркнув, падаю на койку. Жалобно скрипят пружины. На подушке свеженький конверт с шифром: какой-то девятиклассник ставит пятьдесят баксов на победу Виктории Кварони в конкурсе талантов. Шансы ничтожные. Кстати говоря, пока меня нет, кто будет вести дела и выплачивать выигрыши?
— Ты точно в порядке? — интересуется Сэм, легонько пиная ножку кровати.
Киваю. Надо бы рассказать о своем отъезде. Счастливчик: скоро вся комната будет в его распоряжении. Но что-то не хочется окончательно расставаться с призрачными остатками нормальности.
— Устал просто.
Нацепив рюкзак, Сэм хватается за ручку двери.
— Пока, шизик.
Машу в ответ перевязанной рукой, и тут меня осеняет:
— Эй, постой-ка.
Оборачивается.
— Я тут подумал… Если мне придется уехать, ставки принимать сможешь?
Не надо бы его просить. Если сознаться, что практически отчислили, так еще и буду в долгу. Но уж очень хорошо у меня все устроено, бросать — не дело.
Сэм задумался.
— Да ладно. Забудь. Считай, что ничего…
— А процент мне полагается?
— Двадцать пять процентов. Ровно четверть. Но тогда будешь не только деньги собирать.
— Пойдет. — Он медленно кивает.
— Ну и чудно, в тебе я уверен на все сто.
— Лестью ты чего хочешь добьешься. Только с крыши она слезть не помогает.
— Ну-ну.
Со вздохом сползаю с кровати и достаю из комода чистые форменные брюки. Черная ткань ужасно колется.
— А чего это ты вдруг уезжаешь? Не отчисляют ведь?
Отворачиваюсь, натягивая штаны, но голос подделать трудно:
— Нет. Вообще-то не знаю. Давай-ка расскажу, что делать.
— Ну и?
— Возьмешь записную книжку. Там имена, цифры — короче, все. Заноси туда ставки.
Приставляю стул к шкафу и вспрыгиваю на сиденье.
— Вот.
Нащупываю приклеенный скотчем блокнот. Отдираю. Там еще один остался, с десятого класса. Тогда дела как раз пошли в гору, начал все записывать. А раньше работал по памяти. Отличная у меня память на самом деле, хоть и не фотографическая.