— Превосходно, ваше величество!
Таня, хорошенькая конюшенная, взяла под узды его лошадь. Несмотря на жару и напряжение, он даже не вспотел. Он видел, как вздымается под тонкой майкой грудь Тани. Видел, как на мгновение дольше, чем нужно, она задержала на нем свой взгляд. Он был весь как в огне и в другой раз не упустил бы такого случая.
Но сейчас Закари не хотел этого.
Принимая поздравления, улыбаясь в ответ на дружеские похлопывания, Закари с беспокойством скользил глазами по плотной людской массе. Недалеко от королевской ложи он наконец заметил Эффи — неловкую и смущающуюся, в своем нелепом розовом костюме. Его сердце сжалось, когда он вдруг понял, каким унижением был для нее сегодняшний день.
Как он был зол на этих газетчиков!
Они решили, что король может спать и со свиньей, тогда как на самом деле Эффи была самой прекрасной женщиной из всех! И пусть лишь он видит это. Видит ее настоящую красоту. Просто лишь ему было дано наблюдать, как вспыхивает от желания ее бледное лицо, как раздвигаются нежные губы, когда она с восторгом шепчет его имя. Закари почувствовал, как его тело напряглось. Ночи, когда Эффи отвергала его, подходили к концу. Через неделю она снова будет лежать в его объятиях и снова станет прекрасной любовницей — такой, какой была прежде.
— П-поздравляю… — запинаясь, пробормотала ему Эффи, ненавидя устремленные на них взгляды, с нетерпением ожидающие, что же будет дальше.
И вдруг Закари нарушил протокол и, притянув жену к себе, крепко поцеловал в губы. Это был самый короткий из всех его поцелуев, но этим поцелуем он словно утвердил ее. Показал всем, что именно она — его жена, его женщина. Эффи могла чувствовать его эрекцию, терпкий мужской запах коснулся ее ноздрей, и на какое-то мгновение ее защитные барьеры рухнули. Прикосновение его горячего рта, ощущение его тела, прижатого к ее телу, подействовали на нее словно горящая спичка, поднесенная к газу. Захваченная врасплох, она вспыхнула и в какой-то момент ответила на его поцелуй. Но потом отстранилась. Закари мог позволить себе что угодно на публике, но она отказывалась ему подыгрывать и изображать пылкие чувства.
— Тебе понравилась игра? — Его черные глаза словно затягивали ее в свою глубину.
— Я не совсем поняла ее правила.
— В первый раз всегда так. — Его губы дрогнули. — Сначала всегда путаешься, но потом входишь во вкус… — нижняя часть его тела была все еще прижата к ее животу, намек был ясен, — начинаешь получать удовольствие.
Он отпустил ее. В толпе вновь зажужжали поздравления.
Элени никак не удавалось сконцентрироваться на том, что говорил ее муж. «Да, — думала она, — жена Закари очень мила, просто явно не в своей тарелке. Но, что бы там ни говорил Калик, ни о какой потерянной любви и речи быть не могло…»