Джонет прикусила язык. Она перевела взгляд на измученное лицо Роберта, и у нее пропала охота говорить дерзости. Для человека гордого и внезапно ставшего беспомощным участие в подобной сцене стало бы сущим адом.
— Я лишь хотела спросить, могу ли я поухаживать за моим дядей, — сказала она. — Похоже, его приключения не пошли ему на пользу.
Губернатор самодовольно усмехнулся.
— Вот так-то лучше. Я всегда считал вас неглупой девушкой. Да, можете поухаживать за дядей. Только не забывайте о своих манерах.
Джонет повернулась на каблуках, но его резкий окрик остановил ее.
— Что за манеры? Вы кое-что забыли, госпожа Максвелл.
Она удивленно обернулась.
— Что?
— Я только что удовлетворил вашу просьбу, не так ли? Неужели вам нечего мне сказать?
Джонет стиснула кулаки с такой силой, что ногти впились ей в ладони. Александр стоял рядом с Мэрдоком. На одно мгновение он встретился с нею взглядом, и она вспомнила тот момент на берегу реки, когда им угрожали разбойники. Это помогло ей овладеть собой.
— Ну конечно, — проговорила Джонет. — Я вас благодарю.
— «Я вас благодарю»… а дальше?
Гнев вспыхнул вновь. Ей казалось, еще немного — и он выплеснется наружу.
— Я вас благодарю… милорд.
Каких усилий стоило Джонет сохранить самообладание, мужчинам не суждено было узнать. Она отвернулась, не говоря больше ни слова; незнакомая ей доселе ярость бушевала у нее в жилах. Мэрдок Дуглас! Это ничтожество! Этот убийца, безродный холуй, нанятый Ангусом выполнять самую грязную работу! Как он смеет говорить с ней подобным образом? Как вообще может думать, что ему позволено поднять руку на Роберта Максвелла?!
Ее взгляд упал на дядю, и она бросилась ему навстречу. Его грубо стащили с лошади, и теперь он стоял, все еще связанный, между двумя конвоирами.
— Развяжите его, — холодно велела им Джонет.
— Ну уж нет, такого приказа я не получал, — ответил один из конвойных, неспешно и нагло оглядывая ее с головы до ног.
Джонет заставила себя встретиться с ним глазами. Его откровенно оценивающий взгляд был нахальным, непереносимо оскорбительным. Никогда раньше ей не приходилось терпеть ничего подобного… да еще от простого солдата! Каков хозяин, таковы и слуги, подумала она, вспомнив часто повторяемые Робертом слова.
Она почувствовала, что близка к срыву, но заставила себя успокоиться, вспомнив другой голос, придававший ей мужества.
Помни, милая: главное — не теряй головы, и все у нас получится.
— Ну так пойдите и получите приказ. Сейчас же! — отрезала она. — А не то, клянусь Богом, вы об этом пожалеете.
Водянисто-голубые глаза трусливо забегали, конвойный пробормотал что-то неразборчивое, а потом, коротко кивнув, отошел.