Кристиан Драйсдейл уже приказывал.
Пэнси, напротив, вся подалась назад, вжалась в подушки, словно желала раствориться в них. Стало так тихо, что, казалось, слышно, как гулко бьется ее сердце.
– Вы не слышите меня? – нарушил тишину Кристиан Драйсдейл. – Быстро же вы забыли брачные обеты… Не вы ли поклялись повиноваться мужу?!
– Я… я рядом с вами, – пролепетала Пэнси.
Он довольно хмыкнул.
«Сейчас будет измываться, ведь я беззащитна перед ним. Он не сомневается, что все будет так, как он задумал», – мелькнуло в голове Пэнси.
– Подвиньтесь ко мне еще ближе!…
– Я достаточно близко от вас… – Пэнси сделала глубокий вдох. – А замуж за вас пошла только потому, что вы поклялись спасти моего брата. Ради этого я еду с вами глубокой ночью неизвестно куда, ради этого убежала украдкой из родного дома. Отца убьет мой поступок, он сгорит со стыда при мысли, что я изменила своему роду, унизила его, сочетавшись браком со сборщиком налогов. Да, я поступила так, но вы не заставите меня испытывать к вам какие-либо иные чувства, кроме ненависти.
Человек, с которым Пэнси обвенчалась, вызывал у нее такой ужас, что перехватывало дыхание, и последние слова она произнесла еле слышно, оробев от собственной смелости. Она не могла себя заставить посмотреть на мужчину, взгляд скользнул поверх его головы и застыл.
– Ах, вот оно что! – расхохотался тот. – Стало быть, вы меня ненавидите? Забавно! Придется преподать вам урок. Вы, должно быть, понятия не имеете, что такое любовь.
Хохотнув, он потянулся к ней, и девушка почувствовала на себе его руки.
Отороченная соболями бархатная муфта, лежащая на коленях девушки, вдруг зарычала и зашлась хриплым лаем. Кристиан резко отпрянул.
– Что у вас на коленях, черт подери?!
– Бобо… моя собачка!
– Эта дрянь прокусила мне руку. Какого дьявола вы тащите с собой пса?
– Он всегда со мной…
– В моем доме ему не место. Вообще не люблю всяких тварей, в особенности тех, которые показывают зубы.
– Извините, если он вас укусил. Хотя он не виноват… он защищал меня.
– Спустите собаку на пол!
– Зачем? На коленях ему удобнее.
Пэнси погладила песика, который все еще скалился и глухо рычал.
– Вы слышали, что я сказал?
– Почему я должна повиноваться? Собачка принадлежит мне, я Бобо очень люблю. Он привык сидеть у меня на коленях, я разрешала ему это всегда.
Пэнси говорила с вызовом, с трудом скрывая ненависть и отвращение.
– Вы будете поступать так, как я вам велю, – заорал он. – Сейчас же сбросьте пса на пол!
Лошади, неторопливо тащившие карету с седоками и поклажей, стали с трудом взбираться в гору. Экипаж завалился назад, и Пэнси, стараясь сохранить гордую осанку, выпрямилась, всем своим видом давая понять, что не собирается повиноваться мужу.