— В таком случае надеюсь, что ты будешь первым, кто его озвучит и уцелеет после этого. Кстати, раз уж здесь признается равноценность добра и зла, как же тогда работает инквизиция и священники? — спросил я. — Разве они не должны…ну…наставлять на путь истинный.
— Добро есть добро, зло есть зло и уравнивать их никто не собирается, при чужих такое не ляпни, — фыркнул Ярослав. — Тонахью верен в том, что Отец Времен способен порвать Сараэла как Тузик грелку и до сих пор не сделал этого только потому что есть какие-то причины, понять которые способны только высшие существа, но никак не простые смертные. Впрочем, уверен, местные демонопоклонники тоже будут ставить на победу своего божества при встрече с тутошним Всевышним. А инквизиция и церковь, в принципе, занимается здесь тем же самым, чем и земные ее аналоги. Наставлением на путь истинный и забоем на мясо всех с него свернувших. Про мясо я, конечно, фигурально, хотя…знаешь, а здесь темных магов и злостных еретиков не жгут. Их колесуют. А после проведения этой процедуры единственное, что остается от казнимого — это куча мяса.
— Поменьше подробностей, — попросил его я. — Все-таки с разговариваешь с больным, у которого хорошее воображение, не стоит меня нервировать, поправляться дольше буду. Но все-таки Тонахью мне подозрителен. Да, он имеет почти железные доказательства того, что ради силы мы не убивали людей, но…все-таки мы темные маги, то есть идеологические противники.
— Расслабься, — махнул рукой Алколит. — Священник нас не сдаст. Во-первых некому, местные большой набожностью не отличаются, а до соседней церкви неделя пути в одну сторону, ну а во-вторых у самого рыльце в пушку.
— Поясни, — попросил я.
— Ты ничего странного в его внучке не замечал? — спросил Алколит.
— А что я могу заметить из положения лежа? — удивился я. — Разве что грудь у нее второго размера.
— Ах да, — хлопнул себя по лбу Ярослав. — Совсем забыл, ты же с кровати до туалета пока не доберешься. Даже с посторонней помощью.
— Мог бы не напоминать, — зло буркнул я. Не то чтобы утка под кроватью была нужна часто, ничего кроме питательных бульонов я давно уже не ел но…время от времени случалось ей воспользоваться. И испытываемое унижение меня бесило!
— Извини, — попросил прощения Алколит и продолжил рассказывать. — Так вот, Тонахью читает в местной церквушке проповеди. Регулярно. Утром и вечером. С небольшим воздействием силы от своих покровителей на слушателей, естественно. Мизерным. Так, общее благословление накладывает. Мигрень унять, вот потолок его силы, используемой при этом. Даже мне с Ассаином она проблем доставляет не больше, чем, к примеру, зудящий над ухом комар. Ходят на эти мессы не все, но многие. А его родная внучка не ходит.