Туристы обходили целующихся стороной.
Некоторые смотрели на них с завистью, особенно пожилые пары, вспоминая свою ушедшую молодость, унесшую с собой их безрассудство и романтизм. Жаль безмерно, но все эти бурные страсти уже не вернешь. Костер не разжечь вновь, когда угли уже покрылись холодным пеплом. Торговцы в палатках смотрели более равнодушно и привычно, некоторые ухмылялись. Для них такое зрелище давно было не в новинку, ибо Цепной мост, несомненно, обладал волшебной силой, притягивая к себе романтические пары, пробуждая в них жажду обладать друг другом, любить и быть любимыми.
Вот и эти двое не устояли перед его влекущим голосом. Дети двух разных народов, разных стран, разных континентов, слитые воедино прекрасным чувством, по-разному названным на разных языках, но имеющим одно значение…
— Ну что ж, Дэн. Первый тост за тебя. Ты у нас сегодня звезда программы. — Ирвин Новак, рослый, плечистый шатен с короткой стрижкой бобриком, с широким, скуластым и добродушным лицом, выдававшим его славянское происхождение, поднял первый за сегодняшний вечер стаканчик «манхеттена». — За твои успехи в туристическом бизнесе на новом маршруте и за новые победы в любви! Думаю, венгерских красоток в твоей коллекции еще не было.
Но уверен, Что ты скоро исправишь этот недостаток.
Он немного крутанул бокал, в котором призывно звякнули о стенки кристаллики льда, и одним махом вылил содержимое в широко раскрытый рот. Затем с громким стуком опустил бокал на стойку, оглядел двух друзей, проделавших такую же процедуру, и удовлетворенно выдохнул:
— Хорошо пошла. Не мешало бы сразу повторить.
— Не спеши, Ирвин, — возразил Нортон Флэйм, невысокий и довольно щуплый на вид парень в больших очках, придававших ему профессорский вид. — Вечер только начинается. Но тост правильный. Дэн у нас будет первопроходцем. Насколько понимаю, ни у тебя, ни у меня среди близких знакомых венгерских «помидорчиков» пока не было. Так что я бы не отказался выступить в качестве его сопровождающего на этом маршруте. За счет его туристической компании, конечно. Было бы неплохо побарахтаться в постели с парой огненных смуглянок из Европы. А то местные «шоколадки» уже приелись.
— Да, ты у нас известный извращенец. Привык к любви втроем, — насмешливо заметил Дэн Митчелл, высокий и крепкий блондин с ярко-голубыми глазами. Именно ему предстоял завтра сверхдальний перелет из Нью-Йорка в Будапешт. — А мы с Ирвином люди примитивные и, можно сказать, однолюбы. Я, например, не могу даже на свидания ходить в один день к разным девушкам. Да и вообще. Пока с одной не расстанусь окончательно, никаких новых романов. Сохраняю почти библейскую нравственность и чистоту души. И с «шоколадками» никогда не спал. Не то что они мне не нравятся. Но как-то не по себе становится, когда представляешь, как погружаешься в черную плоть, как будто в преисподнюю, откуда уже не будет возврата. Хотя… не исключаю, что я просто чересчур мнительный. Или во мне с детства какой-нибудь скрытый комплекс сидит. Вот ты, доктор, как бы это истолковал?