— Больно? — быстро спросила Ленни.
— Не очень.
Самым прозаическим тоном она сказала:
— Это всего лишь шок. После того, что ты совершил, такое совсем не удивительно. Хочешь, я подержу чашку?
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, черт побери! Но если я должен влить в себя этот проклятый чай, приходится соглашаться, поскольку сам я с этим явно не справлюсь.
Ленни обошла стол, села рядом с ним на тахту. Хотя Стэнли не смотрел в ее сторону, она кожей почувствовала его напряжение. Сдвинув брови, она поднесла чашку к его губам. Он отпил глоток, и Ленни осторожно опустила чашку на блюдце. Это все равно что кормить льва, мелькнуло у нее в голове. Рискованная близость раздувала тлеющий в ней огонь желания. Борясь с собой, она раз за разом подносила к его рту чашку, пока с чаем не было покончено. Вдруг Стэнли сказал:
— Моя мать погибла в огне. Вернее, умерла от ожогов.
Господи, задохнулась Ленни.
— Извини, я не знала. Наверное, эта ночь пробудила самые страшные воспоминания?
— Да. — Он долго молчал, потом продолжил: — Она опрокинула свечи, на ней загорелось платье… Я проснулся от криков. Она распахнула дверь в мою спальню, и сначала я подумал, что это привидение…
Повинуясь внезапному порыву, Ленни коснулась его руки. Он сидел без движения, но в ответ на прикосновение слабо сжал ее пальцы, его рука была холодна как лед.
— Когда та женщина в машине закричала, я сразу все вспомнил. Нет, я ничего не забывал, просто я умею держать память в узде. Но тут у меня в ушах снова зазвучал крик моей матери, полный невыносимой боли и ужаса, я снова увидел ее, объятую огнем, пылающую, словно факел…
Это было уж слишком, он не могла этого вынести. Ленни обняла Стэнли за плечи и прижалась к нему щекой в безмолвном стремлении поддержать его.
Его руки сомкнулись на талии девушки, он легко поднял ее, усадил к себе на колени, прижимал к груди.
— Как странно. — Его голос звучал почти бесстрастно. — Я больше ничего не помню. По рассказам старших знаю, что отец сбил с нее пламя, схватив одеяло с моей постели. Мать долго лежала в госпитале, но потом все-таки умерла. Меня взяли к себе дядя и тетя, полагаю, они и помогли мне справиться с пережитым ужасом.
— Все хорошо, все хорошо, — как заведенная повторяла Ленни, сама едва понимая смысл произносимых ею слов. — Все прошло, все прошло, Стэнли.
Она не могла сказать, как долго они сидели так, прижавшись друг к другу. Достаточно долго, чтобы на всю жизнь запомнить, как она поддерживала этого сильного мужчину, пока он боролся со своими воспоминаниями. Ни слова не говоря, они сидели в темной комнате, прислушиваясь к стуку своих сердец.