— Аминь!
Мы шли. Девушка шла молча за мной. Следом за нами ковылял Горбатый. Когда мы добрались до поляны, уже смеркалось.
— Вы подождите какую-нибудь машину, а я — прямо через село: срежу угол.
Горбатый протянул нам руку, чтобы попрощаться. Зина не могла сдержать отвращения, как будто коснулась тех улиток в яме. Рука моего друга и в самом деле была липкой и влажной.
— Завтра приду снова. Может, спасу еще кого-нибудь из них.
— Как спасешь?
— Украду с поля люцерну и листья овощей. Потому как не по мне оставлять их, глупых, умирать.
— Сумасшедший, я говорила тебе, что он сумасшедший.
— Ну-ка замолчи!
— И что тогда?
* * *
— Правофланговый — рядовой Матей… В колонну по четыре — становись!
— Правофланговый! — кричит, поднимая руку, рядовой Матей, самый высокий во взводе, после чего замирает.
Мы бегом занимаем каждый свое место в колонне. Я — третий солдат во второй шеренге.
— Равняйсь!
Дистанция — расстояние вытянутой руки до того, кто впереди. «Топ-топ-топ» — мелкие шаги для того, чтобы шеренга была как натянутая нить. Мое место в этом мире… Третий солдат во второй шеренге.
— Чувствуй локоть, рядовой! Локоть солдата справа. Локоть солдата слева… Взвод, смирно!
Каменная стена. Монолит цвета хаки. Мне кажется, что наши сердца бьются в едином ритме.
— Взвод, налево!
Пятка левой ноги — одна ось. Носок правой ноги — другая ось. Поворот на 45 градусов. Приставляешь правую ногу к левой. Пятки вместе, носки врозь — образуют угол в 45 градусов. И все одновременно. Синхронно, до десятых долей секунды. Это не очень-то просто.
Вначале мы покачивались, наталкивались друг на друга. Когда начинаешь поворачиваться на пятке одной ноги и носке другой, то рывком отводишь локоть в ту сторону, куда поворачиваешься.
Однажды, поворачиваясь, я попал локтем в ребра или живот соседа. Его звали Стан Д. Стан. Узнал я об этом во время первого же перерыва, когда начал приносить свои извинения. Даже перерывы между полевыми занятиями он проводил за чтением. У него были книги, расшитые на отдельные печатные листы, которые он носил за голенищами сапог. Позже мы познакомились поближе. Первое время Стан Д. Стан чувствовал себя уничтоженным как личность этими отупляющими стойками и поворотами, построениями в колонну и перестроениями. Если я растягивался на земле рядом с ним во время перерыва, он читал мне что-нибудь из тех своих книг приглушенным голосом: «Необходимо знать, что борьба является общей, что справедливость — это борьба и что все рождается из борьбы и необходимости. Надо знать, что части света составляют дуализм и находятся во взаимной противоположности: суша делится на горы и низменности, вода — на воду пресную и воду соленую… точно так же дело обстоит и с временами года: зима — лето, весна — осень… Мы плывем по тем же проточным водам, мы есть, и нас нет. Для живых существ стать водой означает смерть, а для воды означает смерть стать сушей. Вода все-таки рождается из суши, а живые существа из воды…»