Анна закрыла глаза и улыбнулась.
- Нисколько, - она открыла свои глаза-озёра, и взгляды двух людей соединились. - Вы говорите от чистого сердца, мне это нравится. А тот человек…Да…Его надо забыть…
- Какие же у Вас прекрасные глаза… - вырвалось у Бобрева.
И - удивительное дело - Канторович зарделась.
- Благодарю Вас… - она опустила очи долу.
Рука её теребила волосы: Анна нервничала, заметно нервничала.
- Н-н-ноо! Приехали! - наконец воскликнул лихач. - Пожалте, господа хорошие, довезли в лучшем виде!
- Вы были правы, милейший: я не заметила стука копыт, - не поднимая взгляда, сказала Канторович. - Вы…
Она не находила слов: так не хотелось расставаться с этим офицером, таким милым и славным, таким добрым и честным…
- Мы ещё встретимся? - сама того не желая, спросила Канторович, зарывшись в цветы.
- Я Вас буду ждать здесь…Вы ведь, должно быть, где-то здесь служите или живёте?
- Служу…В Центральном военно-промышленном, - легонько кивнула девушка.
Наконец, она подняла взгляд.
- Только…не надо цветов, - она улыбнулась.
В уголке левого глаза показалась слезинка.
- Ещё один букет я унести не смогу.
- Я помогу Вам, - офицер быстро нашёлся и подхватил здоровой рукой букеты. - Я помогу. И донесу их, куда пожелаете. Хоть до германской границы!
- До парадной, если Вы так горите желанием, - Канторович повернулась к нему спиной. - Благодарю ещё раз…
Бобреву показалось, что десяток шагов они проделали в одно мгновение, а контрразведчик хотел, чтобы они растянулись на часы, века, лишь бы только не расставаться с прекрасной Анной.
- Я буду ждать Вас здесь, когда Вы освободитесь? - контрразведчик словил себя на мысли, что переступает грань приличия. - Простите мне мою назойливость…
Дмитрий надеялся, что сейчас не покраснел как помидор. Хотя…Лицо такое тепло…Наверное, всё-таки зарделся. Контрразведчик, тоже мне! Задание, видите ли! Как какой-нибудь студентик влюбился!
Но - странное дело - не видел Бобрев в этом ничего плохого.
Канторович бережно приняла букеты цветов и повернулась спиной к Дмитрию.
- К шести часам вечера, - и скороговоркой, стараясь не оборачивать, добавила: - Я буду рада увидеть Вас снова, Дмитрий
- Я буду самым счастливым человеком на свете. Как Ваше имя?
По "легенде"-то он не узнал ещё имени "прекрасной незнакомки".
- Анна! - донеслось из-за уже захлопнувшейся двери.
- Анна…
Мелодия этого имени эхом отозвалась в сердце Дмитрия.
Бобрев молча вернулся в коляску лихача.
- Должен признать, Дмитрий Петрович, я сам уже давно поверил, что Вы влюблены в эту даму. Замечательно работаете, побольше бы нам таких людей.