Отец поймал ее за подбородок и осторожно повернул голову к себе. Какие мягкие у него руки, подумала Тиффани. Руки большого мужчины, но мягкие, как у ребенка, - это все из-за жировой смазки, что на овечей шерсти.
— Не надо нам было просить тебя… — сказал он.
Нет, вы должны были попросить меня, думала Тиффани. Ягнята погибают под небывалым слоем снега. А я должна была бы ответить — нет, я еще не достаточно умела. Но ягнята гибнут под небывалым слоем снега!
Но Второй Помысел сказал — будут другие ягнята.
Но это будут другие ягнята, а не эти. Здесь и сейчас умирают ягнята. И умирают они потому, что я послушалась своих ног и дерзнула танцевать с Зимовым.
— Я справлюсь, — ответила она.
Отец держал ее за подбородок и пристально глядел в глаза.
— Ты уверена, джиггит? — спросил он. Это было прозвище, которое дала ей бабушка — Бабушка Болит, не потерявшая ни одного ягненка даже в самую свирепую бурю. Никогда раньше он не произносил его. Почему же оно всплыло в его памяти сейчас?
— Да! — она оттолкнула его руку, чтобы он не заметил, что она вот-вот разрыдается.
— Я… Я еще не сказал матери… — очень медленно произнес отец, будто каждое слово требовало огромной осторожности. — Но я нигде не могу найти твоего брата. Думаю, он пытался помогать. Эйб Свиндел видел его с лопаткой. Э… Я уверен, что с ним все в порядке, но… Высматривай его в оба, лады? Он был в красной куртке.
На его лицо, лишенное всякого выражения, было больно смотреть. Малыш Вентворт, почти семи лет отроду, он всегда бегал за взрослыми, всегда пытался помочь… Маленькую фигурку так легко потерять из виду… Снег продолжал вовсю валить. Страшные, неправильные снежинки белели на плечах ее отца. Вот такие мелочи и вспомнишь, когда мир полетит кверх тормашками и ты вместе с ним…
Это было не просто несправедливо, это было… жестоко.
Помни о шляпе, что на тебе! Помни о деле, что ты сделать должна! Равновесие! Равновесие — вот что главное. Держи равновесие, уравновешивай…
Тиффани вытянула окоченевшие руки к огню, притягивая жар.
— Помни, нельзя позволить огню погаснуть! — сказала она.
— Люди несут дрова отовсюду, — ответил отец. — Я им и весь уголь из кузницы сказал принести. Будет чем поддержать огонь, я тебе обещаю!
Пламя танцевало и загибалось к рукам Тиффани. Надо было только… Надо было… Подманить огонь поближе, утянуть за собой и… уравновесить. И забыть обо всем другом!
— Я пойду с… — начал ее отец.
— Нет! Следи за огнем! — слишком громко завопила Тиффани вне себя от страха. — Делай, что я тебе скажу!
«Сегодня я тебе не дочь! — вскричал ее рассудок. Я для вас ведьма! Я буду защищать вас!»