Тори поморщилась: он нарочно отозвался о вещах Джилл с таким презрительным отвращением.
— Что это ты его отложила? Решила приберечь для своих будущих малышей? — продолжал издеваться Винс. Тори быстро шагнула вперед и вырвала у него медвежонка. Винс же едва не расхохотался. — Любишь детишек? Или ты из тех женщин, у которых инстинкт материнства давно атрофировался, и тебе даже думать противно о сосках-пеленках?
Тори прижала к себе медвежонка, словно защищаясь.
— Не твое дело!
Он рассмеялся, увидев, как она покраснела.
— Как это не мое дело?! А продолжение рода Ллойдов?! А наследники?!
— Даже если их мать — самозванка? — не удержалась Тори.
Винс склонил голову набок, как будто задумавшись.
— Но если отцом буду я, тогда никаких сложностей не возникнет.
Он вдруг шагнул к ней.
— Очень смешно! — выдавила она.
Почему у нее так предательски дрожит голос?
— Отнюдь не смешно. — Его улыбка была откровенно циничной. — Задача не из легких — укротить тебя, дорогая, но заманчивая — познать женщину, чье происхождение более чем загадочно.
— То есть под стать твоему? — ехидным тоном отозвалась Тори, стараясь ничем не выдать того сладостного возбуждения, которое вскипало у нее в крови всякий раз, стоило лишь подумать о том, что он будет с ней делать, когда... Она тряхнула головой, отгоняя наваждение.
— В моем-то, как раз ничего нет загадочного, — хмыкнул Винс. — Если помнишь, отец Роджера официально усыновил моего отца после смерти своей первой жены... твоей прабабки. Отцу тогда было всего два года. Мой дед, который родом был из Ирландии, погиб в автомобильной катастрофе. Овдовев, моя бабушка опять вышла замуж. За отца Роджера. И взяла фамилию Ллойд, потому что ее первый брак был несчастливым и ей не хотелось, чтобы хоть что-то напоминало о нем. — Винс развел руками. — Таково мое происхождение.
— Чисто, не подкопаешься, — фыркнула Тори. — Как, впрочем, и все, что касается твоей персоны. Но, к несчастью, не все могут похвастаться тем, что в жизни у них все гладко и без осложнений. Как у некоторых...
— Сожалею, — сдержанно отозвался Винс.
Как же, сожалеешь! — подумала Тори. Она сомневалась, что Винс в своей жизни хоть кого-нибудь пожалел. Она даже не знала, способен ли он вообще испытывать нечто похожее на простое человеческое сочувствие. Он был такой же, как Роджер. Одного поля ягоды.
— Так ты намекаешь, что твоя жизнь была сложной и трудной. Я правильно понял, Тори?
Девушка опустила глаза, чтобы не выдать своих чувств.
— Ни на что я не намекаю, — прошептала она, и, повернувшись, шагнула к двери.