Вслух Элька сказала:
— Знаешь, я тоже иногда подумываю о роликах. В школе бегала, и неплохо. Потом ботинки стали малы, а новых не купила, сама не знаю почему, вернее, уже не помню…
— А я никогда не умела, — помедлив, призналась Таисия. — Пробовала в детстве, но у меня… не очень‑то получалось. Если честно, я больше падала, чем каталась. Зато всегда мечтала научиться. И вот… рискнула купить.
— Правильно сделала.
— Ты так считаешь?
— Конечно.
Элька решительно отобрала у Таисии пакет с коробкой. Сотовый телефон тоже хотелось забрать от греха подальше — ведь сейчас это чучелко снова уронит его на асфальт — любопытно, как часто она меняла сотовые?
Слава богу, Элька ошиблась: избавившись от пакета, Таисия наконец нашла в кармане ключи. И даже ни разу не упустила их!
* * *
— Ничего себе хоромы, — изумленно пробормотала Элька, пробежавшись по квартире новой знакомой, она показалась Эльке не просто большой, а огромной.
Четыре комнаты! Потолки высоченные, мебель большей частью старинная, из настоящего дерева. Картины на стенах неплохие — масло, акварель, карандашные рисунки…
На выставках, что ли, все это покупалось? Работы современные, сразу видно.
Коридоры обшиты выбеленной березой, светлые, просторные. В кабинете — от пола до потолка плотно забитые книгами полки и кресло‑качалка у солидного письменного стола.
Кухня — метров пятнадцать, не меньше, обставлена деревянной мебелью. Один буфет чего стоит — массивный, на гнутых ножках, фигурки зверей и птиц едва угадываются среди умело вырезанной листвы и цветов. Стол большой, круглый, застелен льняной скатертью, в самом центре — горшок с цветущей гарденией. Вокруг стола вместо стульев или табуреток — удобные кресла с подлокотниками, тоже из светлого дерева.
Квартира показалась Эльке стильной, даже уютной, но… странной. Может быть, из‑за фотографий седой старушки, расставленных везде и всюду.
Даже в коридоре на стене висел портрет. И в буфете стоял снимок. И у цветочного горшка, на подоконнике. И на письменном столе. И на книжных полках. И в серванте…
Эльке иногда чудилось, что она чувствует чужой взгляд, неприятно въедливый, изучающий.
Элька нервно оглядывалась — никого. Только на кухне Тася гремела чайником. Не электрическим, а круглым — забавно пузатым, матовым, из нержавейки.
Нет, феноменальная квартира!
Сама Элька третий год снимала однокомнатную. Если учесть, что ее квартира находилась в так называемом хрущевском доме и кухонька больше напоминала кладовку… короче, никакого сравнения.
Элька хмыкнула: когда‑то она мечтала о самостоятельности и независимости, вот и нашла эту конуру через институтских подруг. Зато не очень дорого.