Голос деда Ойона зазвенел. И голова Михи вместе с ним.
Протянув руку за одеждой, он увидел повязку на своем запястье. Бурую от засохшей крови.
Миха вспомнил боль от волчьих зубов.
Неживые лица Хозяев Кагалыма.
Треск черного льда.
Миха Атмос вспомнил смерть своего отца.
АЛАН АТМОС, МАСТЕР НЕДР
23
Он вернулся с ледника с двумя кувшинами в руках.
Май Сурга острым взглядом Следопыта приметил печати на горлышках, одобрительно кивнул. Окрестности Толоса, удобренные вулканическим пеплом, давали лучший в Россыпи виноград. Братства Виноделов из Валита, Хамона и Самана вели за него настоящую войну, нанимали солдат и строили укрепления вокруг виноградников.
Немудрено, что толосские красные вина называли «кровью».
Таким вином не грех обмыть благополучное путешествие Михи в Небесный Край.
— Держи-ка, — сказал Алан, протягивая Маю один кувшин.
Следопыт бережно принял кувшин двумя руками, обернулся с ним к столу. Он никого бы не потерпел за спиной, кроме близкого надежного друга. Такого, каким был ему Алан Атмос.
Что такое «друг»? Просто слово.
Слова ничего не значат для человека Черного Льда.
Рука Атмоса нырнула во второй кувшин и тут же вернулась с ножом из темного кристалла. Густое красное вино стекало с него, так похожее на кровь.
Но осколок небесного льда требовал настоящей крови.
Алан ударил капитана Следопытов в спину черным ножом. Изо всех сил, пробивая телогрейку и все, что было под ней.
Ниже левой лопатки. Повернув руку так, чтобы ледяное острие ножа отломилось и осталось в ране.
В сердце Мая Сурги.
АЛАН АТМОС, СЛУГА ЧЕРНОГО ЛЬДА
24
Не сон. Явь.
Свеча Тревоги погасла в его руке. Невозможно. Как и то, что буран утих в ту же секунду. Алан Атмос увидел их перед собой.
Три огромные фигуры в доспехах из серебристого металла. Рядом с ними он ощутил себя карликом, и дело было не только в их неимоверном росте.
— Кто вы? — прошептал он. — Зачем вы пришли к нам?
Их неподвижные лица. Белые глаза. Губы, как запекшаяся кровь.
Они не шевелились, когда он услышал три голоса, сливавшиеся в один.
— Мы принесли вам свободу.
Лезвие огромного меча сверкнуло перед глазами Алана. В лунном свете оно выглядело сделанным из чистого прозрачного льда.
Он узнал холод, от которого останавливалось сердце и жизнь замирала.
Только холод, от начала и до конца времен. Холод, в котором мир нашел свою смерть.
И родился заново — холодным, сверкающим и чистым.
МИХА АТМОС, СЫН АЛАНА АТМОСА
25
Миха хотел, но никак не мог прекратить плакать. В носу щипало, и совиное лицо деда Ойона расплывалось в глазах.
— Я видел, — выдавил он. — Я прятался за деревом и видел. Их главный проткнул отца мечом. Ледяным мечом. Насквозь. И поднял его над землей. Меч выпил у отца кровь, а взамен влил в него черную жидкость. Она текла внутри меча.