Но его вытащили и выходили. Сам капитан Следопытов, Май Сурга, тащил его на себе до лагеря. Он часто с тех пор приходил навещать Юриса, приносил ему табак, медвежий жир для здоровья, вяленое мясо. Отец Сурги сам был каторжником, до смерти жил на поселении. Сына он научил метать без промаха ножи, пенить свободу и уважать чужую силу.
Май Сурга уважал Колодного Короля, отрубившего себе руку ради свободы.
3
Глаза Юриса ничего не упустят. Приучены годами уличного промысла подмечать любую мелочь. От внимательности подчас зависит, ляжешь ли ты спать с набитым пузом или впроголодь. А то и жизнь твоя воровская, беспутная.
Все видит Король. Как работает серое лагерное мужичье, паршивая масть. Старается, стучит топорами, выслуживается перед «сватами». Эх, дураки. Все одно лежать вам в холодной кагалымской земле. Стучи, не стучи.
«Обрученные» другого, не мужицкого разбору от работы косят. Друг друга они зовут «братьями», а Короля «старшим». Это люди с пониманием: карманники, конокрады, разбойники. Сбились кучкой в стороне, забивают чингу, байки травят. Давно, до Кагалыма, Король считал «братьев» за своих, делился с ними последней краюхой. Глотки за них был готов резать.
А потом один из них сдал его приставам. Со всей подноготной. Тогда, в промерзшем насквозь вагоне этапа, понял Юрис цену воровскому братству. Да поздно было.
Не смотрит больше Колодный Король на «братьев». Смотрит на вертухая, тот как раз спешит за елочку справить нужду. Забрасывает пищаль за спину, расстегивает тулуп.
Никто, кроме Юриса, не видит, как железной птицей клюет «свата» метательный нож. Точно в шею, пониже уха.
Король знает нож с рукояткой из желтой звериной кости. Знает руку, отправившую его в полет.
Без промаха и сомнений. Как принято у Снежных Следопытов.
Если бы он не разучился улыбаться еще в застенках Распола, Король бы улыбнулся.
Юрис соскользнул с бревна. Зашагал вразвалку к лесорубам. Краем глаза он косился на «свата», оставшегося на санях. И на оживший сугроб, который полз к «свату» со стороны леса.
Вертухай как раз продирал глаза. Сейчас начнет искать пропавшего товарища.
— Эй, — обратился Юрис к первому попавшемуся мужику. — Ты чего стал на пути?
Расставленной пятерней он ткнул беднягу в лицо. Повалил в снег.
— Охренел, калека? — шагнул к Юрису плечистый малый с кривым носом.
Бритая голова каторжника не успела зарасти. Совсем новичок. А то бы ему объяснили, что нельзя связываться с Королем.
Лат по прозвищу Червяк осторожно приложился к бритому затылку кривоносого обухом топора. Лат был из понимающих, пусть и масть у него была не козырная. Грабитель склепов. На кагалымский этап попал за копание в запретных пределах Толоса.