Я до смерти боялась идти на шоу с Адамом. Я бы не сказала, что ревновала. И не то, чтобы мне не нравилась эта музыка. Мне очень нравилось смотреть, как он играет. Когда он стоял на сцене, казалось, будто он сросся с гитарой, она была естественным продолжением его тела. И когда он потом возвращался за кулисы, то был весь в поту, но его пот был таким чистым, что какая-то часть меня жутко хотела облизать его лицо, словно леденец. Впрочем, на это я не отваживалась.
Однако стоит появиться фанатам, я тотчас же уношусь прочь к боковым заграждениям, и Адам пытается меня вернуть, обнять рукой за талию, но я предпочитаю высвободиться и вновь уйти в тень.
- Разве я тебе больше не нравлюсь? – упрекнул меня Адам после одного из своих выступлений.
Он шутил, но я расслышала обиду за пренебрежительным вопросом.
- Я не знаю, стоит ли мне продолжать приходить на твои выступления, - сказала я.
- Почему нет? – спросил он. На этот раз он не скрывал обиды.
- Я чувствую себя так, словно мешаю тебе получать удовольствие от всего этого. Я не хочу, чтобы ты волновался за меня.
Адам сказал, что у него и в мыслях не было волноваться, но я бы сказала, что это не так.
Наверное, мы разошлись бы еще на этом раннем этапе наших отношений, если бы не моя семья. В моем доме, в окружении моей семьи, мы нашли общие точки соприкосновения. Через месяц после начала наших свиданий, я пригласила Адама к себе домой на семейный обед. Он сидел на кухне с моим папой и разговаривал с ним о роке. Я наблюдала за ними, но все еще не понимала и половины из их разговора, однако, в отличие от того, что было на концерте, я не чувствовала себя всеми покинутой.
- Ты играешь в баскетбол? – спросил папа.
И их разговор перешел на спорт. Папа был фанатом бейсбола, но на практике обожал побросать мяч в кольцо.
- Конечно, - ответил Адам. – Вернее, у меня это не слишком хорошо получается.
- А тебе и не нужно хорошо уметь, тебе нужно участвовать. Не хочешь перекинуться парой мячей? У тебя как раз обувь подходящая, - сказал папа, взглянув на сверхмодные кроссовки (конверсы) Адама, а затем повернулся ко мне: - Не возражаешь?
- Вовсе нет, - с улыбкой сказала я. – Я могу поиграть на виолончели, пока вы будете играть.
Они отправились на площадку соседней школы, и вернулись через сорок пять минут. Адам блестел от пота и выглядел несколько ошеломленно.
- Что случилось? - спросила я. – Старик обошел тебя?
Адам покачал головой и кивнул одновременно.
- Ну, да. Не совсем так. Когда мы играли, меня ужалила пчела в ладонь. Твой папа схватил меня за руку и высосал яд.