— Да как вы смеете!
— Смею, поскольку мы в этой комнате одни. Я бы не стал ставить под угрозу будущее мальчика, выражая свое опасение на людях.
— Альберт ваш сын.
— Как я могу быть в этом уверен при такой распутной матери?
— Мать знает.
— Бывают обстоятельства, когда и она не скажет со всей определенностью.
— Вы делаете меня предметом ваших оскорблений. Умоляю вас, перестаньте.
— Вы самый подходящий объект для подобного рода оскорблений. Откуда мне знать, что вы не принесли в мой дом ублюдка?
Она подбежала к нему с глазами, блестящими от бешенства; она бы ударила его, но он схватил ее за запястье и вывернул руку так, что она вскрикнула от боли.
— Альберт ваш сын, — повторила она.
— Верю, — сказал он, отпуская ее. — В противном случае я бы убил вас на месте.
— Будьте добры к Альберту. Он не такой сильный, как Эрнест.
— Альберт мой сын, и с ним будут обращаться так же хорошо, как и с его братом.
Эти слова несколько успокоили ее, однако она продолжала чувствовать себя несчастной. Она уже примирилась с предстоящим изгнанием, но только сейчас до нее дошло, что по-настоящему несчастной она будет, когда ее лишат детей. Возможно, она их больше никогда и не увидит.
— Да, Эрнест, — сказала она, — Альберт ваш сын. Я клянусь. Никогда в этом не сомневайтесь. Он еще раз испытующе посмотрел на нее. Он не мог избавиться от гложущего его сомнения. Ему хотелось грубо схватить ее, швырнуть наземь, выколотить из нее правду. «Но Альберт мой сын, — уверял он себя, — в это нужно поверить». Думать по-другому было бы просто невыносимо. Герцог боялся одного: побои могут вынудить ее к признанию, что Альберт не его ребенок. А что, если и Эрнест не его? Тогда он остается без сыновей. Мыслимо ли такое! Он по-своему любил мальчиков. Это же его дети! Эрнест вне всякого сомнения, он и похож на него. Да и Альберт тоже. Правда, эту светлую, утонченную внешность он унаследовал от матери, но ведь многие дети, похожие на матерей, не имели с отцами совсем никакого сходства.
Он не мог позволить себе подозрений. Альберт его сын, в этом никто и никогда не должен сомневаться.
Он с ненавистью взглянул на жену.
— Вы не заберете у меня мальчиков, — сказала она.
— Вы что, с ума сошли? Сначала вы становитесь шлюхой, а потом вдруг воображаете себе, что было бы приятно побыть и матерью. Мальчиков вы никогда больше не увидите.
— Это было бы слишком… жестоко… подло…
— Жаль, что вы не подумали об этом раньше.
— Эрнест, выслушайте меня, прошу вас. Я уеду. Вы можете развестись со мной… никогда больше меня не видеть. Я признаю, что поступила дурно, но, пожалуйста… Умоляю, не забирайте у меня малышей.